– Так и будет. Да так уже и есть, – заверила она. – Энтузиазм твоих родных заразителен. Они все такие чудесные.
– Скоро они станут и твоей семьей.
– Я знаю. И чувствую себя невероятно счастливой.
– Я тоже. – Рид приподнял подбородок Тейлор и нежно поцеловал ее, что было с восторгом отмечено толпой собравшихся поглазеть на них детей. – Я люблю тебя, – тихо сказал он. – Никогда не забывай об этом.
– Разве это возможно после всего, что ты сделал? – Она посмотрела на него повлажневшими глазами. – Я тоже люблю тебя. И доверяю тебе. Целиком и полностью. И полагаюсь на тебя. Теперь я знаю, что могу делать это, оставаясь сильной и независимой. Спасибо тебе за все. Никаких стен больше нет. Никакой самозащиты, когда дело касается нас с тобой. – Тейлор улыбнулась сквозь слезы. – По-моему, тебе удалось выиграть самое сложное из всех дел, что у тебя когда-либо были.
Рид провел тыльной стороной ладони по ее щеке, и Тейлор почувствовала нежность этого жеста.
– Я же говорил тебе, что я хороший.
– Да, конечно. Очень, очень хороший. Рид усмехнулся.
– И я могу отпраздновать победу?
– А я приглашена?
– Ты будешь моей единственной гостьей.
– А я-то думала, что я хозяйка.
– И хозяйка тоже.
У Тейлор в глазах заплескалось веселье.
– Где и когда?
Рид задумчиво свел брови.
– Сейчас определимся. Мы выедем от родителей после обеда. До Манхэттена ехать четыре часа. Возможно, учитывая праздник, дороги будут загруженными, тогда путь займет пять часов. В этом случае мы доберемся до места где-то к часу ночи.
– Похоже, что так.
– Но ты будешь утомлена?
– Ничуть.
– Ладно. Тогда договорились. В моей кровати. Сегодня ночью. В половине второго.
– Форма одежды?
– Нагишом.
– Нужно принести с собой что-нибудь?
– Нет. Только себя. И никаких заказов. Никакой пищи, ничего. Это будет самое настоящее празднование победы. Только ты и я, и очень большая кровать. И очень длинная ночь. Ты ведь говорила, что школа Деллинджера завтра закрыта?
– Да.
– Хорошо. Тогда празднование может перейти и на завтра.
– Надо же. Это уже похоже на целое событие.
– Так и будет. Даю тебе слово.
– Только слово? – невинно спросила она. – Это все, что мне причитается?
– Нет. Я весь твой, любовь моя. И сегодня ночью ты сможешь воспользоваться любой частью моего тела по собственному усмотрению.
– А смогу я вернуться к какой-то части повторно?
– И повторно, и в третий раз, как тебе захочется. Улыбка Тейлор была откровенно обольстительной.
– В таком случае я обязательно приду.
