Я буду ездить на Форде - [13]

– Тысяча… – повторил албанец. Судя по его реакции, сумма превышала ожидаемую на два порядка.

– Окей, – сказал Алексей, – тысячу я с тебя не прошу. Платишь пятьсот, и полицию не вызываем. Гут?

– Гут, – подавленно согласился албанец. Впрочем, через минуту он снова безмятежно улыбался.

В хайме албанец сделал Алексею успокаивающий жест и исчез в своей комнате. Алексей остался ждать в коридоре – 'Кто знает, что на уме у этого придурка. Исчезнет – ни денег, ни чего'. Ждать пришлось долго. Наконец, албанец вышел – с деньгами в одной руке и с какими-то тряпками в другой. Алексей взял деньги, пересчитал – сто семьдесят пять марок.

– Мы договорились на пятьсот. Где остальные?

– Больше нет. Не маю. Бери это, – албанец протянул тряпки. – Новые, не одевал.

Алексей присмотрелся к предлагаемым вещам. Брюки с неоторванной этикеткой, две цветные шелковые рубашки, в каких уже лет десять никто не ходит, еще пара каких-то мелочей.

– Что я с этим буду делать? – Алексей начал нервничать. – Возьми свои тряпки, возьми деньги, я звоню в полицию.

– Никс полицай, – испугался албанец. Кажется, с полицией он имел дело уже не один раз.

– Тогда иди у друзей займи, фройнде гельд фраген.

– Гут, – закивал головой албанец и вновь надолго исчез. На этот раз в соседней комнате, где жили двое его друзей.

Алексей слушал через дверь галдёж на непонятном языке и ждал. Наконец, албанец вышел с полусоткой и отдал ее Алексею.

– Битте нихт полицай. Другой социал – ещё гельд.

– Не обманешь? – с демонстративной подозрительностью сказал Алексей.

– Найн-найн! – уверил его албанец.

Может быть, он и отдал бы долг, но на следующей неделе его задержали за попытку украсть в магазине швейцарский складной ножик (красный, с белым крестиком), и это была капля, переполнившая терпение полиции. Албанца депортировали на родину, в Косово.

Я переехал в соседний большой город еще до того, как Алексей организовал автомобильный бизнес. Контакты прервались, и наша следующая встреча произошла случайно, семь лет спустя.

В тот вечер мы ждали гостей, и после работы я забежал в 'Альди', купить большую, трехкилограмовую, пачку мороженого. Очень хорошо для приема гостей – недорого, достаточно вкусно и досыта. Алексей катил по проходу между стеллажами закупочную тележку, а незнакомая мне женщина в очках складывала в нее продовольствие.

– Сколько лет, сколько зим! – я почему-то начал разыгрывать рубаху-парня.

– Здравствуй. – Алексей солидно подобрал губы. Выглядел он превосходно – дорогой костюм, галстук, свежая прическа. Вообще-то, так в театр ходят, а не в 'Альди' за картошкой. – Знакомься, моя жена Оля.

– Здравствуйте, – сразу на 'ты' было как-то неловко. Я на секунду замялся, но любопытство, как всегда, взяло верх. – У тебя преуспевающий вид – сразу видно, в новой жизни неплохо устроился. Может, вы найдете как-нибудь время, придете к нам в гости? Посидим, поговорим, былое вспомним, расскажем друг другу, как последние годы прожили. Держи визитную карточку, здесь мой адрес и телефон. Скучно будет – сразу звоните.

– Ну, скучно нам не бывает, – Алексей взял карточку, – а приехать можем завтра. Сегодня я занят, а послезавтра уезжаю на неделю по делам. Я тебя коктейлем угощу, рецепт один хороший знаю. Помнишь, как мы на Новый год экспериментировали?

– Такое разве забудешь! – ответил я. – Что нужно купить для коктейля?

– Ничего, я с собой всё принесу. Лёд у тебя есть?

– Льда – полон холодильник. Кстати, о холодильнике. У меня мороженое тает, побегу. До встречи.

Мне почему-то казалось, что Алексей к нам не придет, но он пришел. С гигантской, литра на два, не меньше, бутылкой джина – главного компонента коктейля. Жена несла полиэтиленовый пакет с остальными составляющими. Бутылка была уже почата и на треть пуста. Еще никто не ходил ко мне в гости с початыми бутылками, пусть и огромного размера. Я сбегал за льдом, Алексей соорудил коктейль, и мы сделали по глотку – за встречу.

– Автомобильный гешефт у меня хорошо пошел, – начал рассказывать Алексей. – Продавал от четырех до десяти автомобилей в месяц. В среднем, по пятьсот марок за машину имел. Главное, что мешало – нестабильная ситуация в России. Законы меняли каждые полгода. Как придет новая группировка к власти – меняет таможенные порядки в свою пользу. Не успеешь к ним приспособиться – опять сменили.

– А местные что говорили?

– Местные посылали посудомойкой работать. Я, конечно, отказался, а они меня за это социала лишили. Пытался с ними разговаривать по-человечески. Дайте, говорю, разрешение работать не по найму. Я зарегистрирую фирму, буду налоги вам платить. Нет, говорят, не положено. – Обычно сдержанный, Алексей нервно жестикулировал. – Ну, раз 'не положено' – нет вам ничего. Так и жил пять лет: ни им, ни от них. Два года назад указ вышел – всем военным, оставшимся в Германии, дать политическое убежище, и я, наконец-то, паспорт нормальный получил. Тут же в ратхаусе фирму свою на учет поставил, чтобы всё легально было. Но машин продавал всё меньше и меньше. Главный конкурент – прибалты. Они приезжают на грузовиках, собирают весь шрот – битые, сломанные, без ТЮФа, потом у себя ремонтируют и в Россию продают. Выходит дешевле, чем мои. Пришлось другие варианты искать. Сейчас текстилем торгую. Примерно раз в месяц из России товар получаю, и здесь реализую. Мотаюсь по всей Южной Германии. Недавно вот машину новую купил – пошли покажу.