Я – бездна - [43]

— До меня дошли слухи о твоих приключениях, — сказал Рафаэле.

Но ей не хотелось говорить о том, что случилось на озере. У нее была четкая цель, и больше всего на свете она боялась отступиться, поэтому сразу перешла к делу.

— Я выхожу из игры, — сказала она уверенным тоном.

Рафаэле посмотрел на нее с удивлением:

— В каком смысле?

— В прямом. Выхожу, и все.

— Ты что, обиделась из-за одного поцелуя?

Но девушка Рафаэле, которую он все обещал бросить, ни капли не интересовала девочку с фиолетовой челкой. К этому шагу ее подтолкнули другие причины, и о них он мог бы догадаться и сам.

— До твоих поцелуев мне дела нет — мне не нравится то, во что ты меня втянул.

— Ну-ка? И во что же? — усмехнулся он.

Она молча посмотрела на него, уговаривая себя не отводить взгляда ни за что на свете. Рафаэле должен понять, что она настроена серьезно.

Он сменил тактику.

— Малыш, давай не будем ссориться, а? — нежно сказал он, поглаживая ее по щеке.

Но она отстранилась — больше не хотелось, чтобы он ее трогал.

— Ну зачем ты так? Ты что, больше не моя малышка?

Эта манера канючить, как обиженный ребенок, ужасно раздражала. Еще несколько недель назад она даже не мечтала стоять с ним рядом, тем более зваться «его малышкой». Поначалу она сама не могла поверить, но потом поняла, что все это правда. Она даже не задавалась вопросом, почему завидный красавчик Рафаэле, такой популярный в школе, вдруг заинтересовался таким ничтожеством, каким она считала себя. Ей было страшно, что все растает как сон или, хуже того, иллюзия в ее голове и она окажется глупышкой, которая вдруг поверила, что может его заинтересовать.

— Удали фотографии, — решительно потребовала она.

В ответ он только рассмеялся.

— Я серьезно.

Тут девочка заметила, что он смотрит куда-то за ее плечо, поверх нее. Обернувшись, она увидела того парня в клетчатой рубашке, который стоял у бассейна, и внезапно поняла, что́ сейчас произойдет. На нее накатила волна боли, и она едва сдержалась, чтобы не расплакаться.

— Придется тебе еще раз доказать, что ты меня любишь, малыш, — усмехнулся Рафаэле.

Так продолжалось уже давно. Сначала были невинные просьбы, всякая ерунда. Постепенно Рафаэле заходил все дальше и дальше, требовал постыдных вещей. Она ни разу не отступилась, полагая, будто он хочет, чтобы она повзрослела, «набралась опыта», ведь недавно она еще была ребенком. Рафаэле говорил, что это ради ее же блага. Но вскоре ей стало не по себе. Она чувствовала себя грязной, испорченной. Она ругала за это себя, но никак не Рафаэле.

— Не хочу, — ответила она.

Он, кажется, остался недоволен ответом.

— Ты не можешь отказаться, ты меня подставишь. Это же мой друг, я ему обещал.

Она-то надеялась, что ее состояние — ортез и все прочее — его отпугнет, но нет.

— Не пойду, — повторила она, и ее голос задрожал.

Рафаэле подошел ближе, и она почувствовала, как от него пахнет табаком.

— Ты пойдешь с ним и сделаешь все, что тебе скажут, ясно? — приказал он, указывая на дверь. — Или твои фотографии завтра увидит весь город.

Она не думала, что он способен на такую подлость.

— Отец заявит на тебя, — с угрозой сказала девочка.

— Отцу будет стыдно за тебя, — возразил Рафаэле, и она почувствовала, как в жилах стынет кровь. Затем Рафаэле зашагал прочь, кивнув парню, который направился к ней.

Когда он прошел мимо Рафаэле, девочка с фиолетовой челкой заметила, как их руки соприкоснулись и один передал другому банкноту.

24

Пока незнакомец удовлетворял свою похоть, она старалась отвлечься и думать о другом. Главное, чтобы все побыстрее закончилось. Она видела, как он быстро оделся и выбежал прочь, точно стыдясь произошедшего.

Как ни странно, ей даже стало немного жаль его.

После того как парень ушел, она еще некоторое время лежала, разглядывая потолок. Трусики валялись на полу вместе с костылями, платье было задрано до пупка, внутри все горело. Парень был в этом деле новичком и не потрудился сделать хоть что-то, чтобы ее тело приготовилось к соитию. Пока он пыхтел, как пес после долгой охоты, она молчала. Несмотря на то что он давил на нее всем телом, она терпела и не издала ни звука. Наконец он быстро откинулся назад и выплеснул ей на живот жалкие плоды своих стараний. Девочка до сих пор чувствовала теплую жидкость, стекавшую по бедрам. Она подтянула к себе покрывало и вытерлась краешком, а затем села в кровати. Голова кружилась. Она одернула платье и пригладила волосы, подняла костыли и тоже пошла прочь.

Держась за кованые перила, она осторожно спустилась по мраморной лестнице. Каждая ступенька отзывалась в ноге пульсирующей болью. Она почти спустилась, когда увидела Майю.

— Ты где была? — удивленно спросила та. — Я тебя обыскалась.

— Знаешь, где здесь туалет? — спросила девочка. Ее тошнило.

Майя заметила, что ей нехорошо, и изменилась в лице.

— Конечно, вон там.

Майя помогла ей добраться до туалета и запереть дверь. Девочка посмотрелась в зеркало. Лицо у нее побледнело, карандаш растекся по щекам, хотя она вроде бы не плакала. Она открыла кран и наклонилась к раковине, чтобы перевести дыхание.

— Ты же ничего не принимала, а? — спросила Майя, подумав, что подруга наглоталась какой-то дури.