Я беду от тебя отведу - [24]

— Я всё поняла, — тихо произнесла я, не глядя на него, и добавила: — Берегите сердце.

— Подожди… — он посмотрел на меня каким-то растерянным взглядом.

— Прощайте! — звенящим от обиды голосом бросила я, срывая с себя халат и со стуком захлопывая дверь.

Вот дела… Вдобавок ко всему прочему, я ещё и лишилась работы. Но, возможно, это и к лучшему. Значит, теперь у меня будет больше времени на то, чтобы совершенствовать свои способности; и раз уж судьба не оставляет мне никакого иного выхода, то придётся зарабатывать на жизнь этим странным даром целительства, так внезапно свалившимся на меня. Немного поразмыслив и поборовшись с голосом совести, я приняла решение, что всё-таки буду брать деньги за свою работу, но только от достаточно состоятельных клиентов, а остальным стану помогать, как и прежде, бескорыстно, не делая различий по какому-либо признаку.

Два дня спустя после моего увольнения нас с бабушкой посетил священник из местного прихода. Я собиралась испечь кулебяку и замешивала тесто на кухне, когда увидела в окно его красную «Ниву» возле наших ворот. Обычно на ней он или его жена «попадья» ездили на рынок за яйцами, маслом, творогом и прочей снедью. Детей у них было пятеро, и все они — от мала до велика — как на подбор с какими-то безучастными, отрешёнными лицами, словно чувства обычной человеческой радости были им чужды либо вообще незнакомы.

Его приезд показался мне не случайным, и снова у меня в душе появился неприятный холодок, будто от предчувствия беды.

Он достаточно долго выгружал из машины своё тучное тело.

Бабушка открыла ему дверь.

— Что вы хотели, святой отец? — поинтересовалась она не слишком-то дружелюбным тоном.

Я вышла из кухни в коридор, вытирая испачканные в муке руки.

— Да вот зашёл посмотреть на предполагаемое «логово ведьм», как люди судачат, — поведал он нам о цели своего визита.

— Увидели? — с насмешкой спросила бабушка. Меня удивило её странное ехидство.

Батюшка страдал сильной одышкой и, вероятно, тахикардией, судя по цвету его лица. Я принесла ему стул из своей комнаты, на который он тут же тяжело опустился, даже не поблагодарив меня.

— Вижу, что не богато живёте, — сказал он, разочарованно разглядывая растрескавшиеся половицы, выцветшие обои на стенах и старую ветхую мебель из ДСП производства конца 70-х годов.

— Может быть, стоит задуматься о том, что колдуны и ведьмы все в миллионерах ходят да в правительстве упырями сидят? — не без ехидства предложила ему бабушка.

— Я тебя ни разу не видел в церкви, — обратился священник ко мне, никак не отреагировав на бабушкины колкости. — Ты атеистка, или есть какие-то другие убеждения?

— Да, я не хожу в церковь, и в основном из-за людей. Им не нравится моё присутствие и ещё… Разве обязательно нужно посещать службы, чтобы верить в Бога? Лес, река, небо и звёзды — вот мой Бог. Это всё его прекрасные творения, как и мы. Я вижу его в каждом проявлении природы, я чувствую это.

— Это называется язычеством, дочь моя, — категоричным тоном заявил он, недовольно насупившись.

— Это вовсе не язычество, — возразила я. — По крайней мере, я так не считаю. Это нечто другое. Я просто доверяю своим чувствам, а не тому, что написано в евангелии, особенно в его переводах, где многое может быть искажено по сравнению с первоисточником. Вера не должна быть настолько слепой… Я так думаю.

— Ты ещё слишком молода, чтобы рассуждать о таких вещах, как вера. Чувства не всегда бывают от Бога, но и от лукавого тоже. Ты что-нибудь слышала об одержимых бесами?

— Вы считаете меня одержимой? — спросила я, даже не собираясь его переубеждать. Это было бы то же самое, что пытаться разговаривать с кем-то на разных языках без понимания смысла сказанного.

— Я не могу утверждать этого наверняка, но предположения таковые имеются.

— Знаете, батюшка, спасибо вам большое за то, что так беспокоитесь обо мне. Но не о моей душе вам стоит волноваться. Есть очень много людей, которые нуждаются в ваших наставлениях гораздо больше, чем я.

— Гордыня в тебе говорит. Тебе хотя бы стоило прийти на исповедь, покреститься, причаститься, тогда и станет понятно, с кем ты — с Богом или с Чёртом.

— Я подумаю над этим и, возможно, что-то для себя решу, или же — не решу. В любом случае это будет исключительно моё собственное, продуманное решение. И ничьё больше. Надеюсь, батюшка, вас не обидели мои слова, но я всегда предпочитаю говорить то, что думаю на самом деле, а не то, что от меня хотят услышать. Именно в этом и состоит моя основная проблема, не так ли?

От моего прямолинейного, даже чуть резковатого ответа священник немного растерялся и замолчал, видимо, пытаясь подобрать в уме более убедительные аргументы для такой непонятливой особы, как я, но в этот момент в разговор вновь вмешалась бабушка.

— Если вы сказали всё, что хотели, святой отец, то вам, скорее всего, уже пора, — сказала она, добродушно улыбаясь, но с какой-то издевкой в голосе. — Нехорошо вам опаздывать на вечерний молебен. Ещё, чего доброго, люди решат, что вас ведьмы заворожили и вы перешли на «другую» сторону.

— Ладно, — священник с трудом поднялся со стула, тот жалобно заскрипел под ним. — Думай что-то, решай для себя. Но помни одно: дьявол не станет долго ждать, он не дремлет и повсюду подстерегает неуверенных. Именно поэтому ты можешь стать лёгкой добычей для него.