Я - алкаш - [45]

Пить спирт дело вообще не благодарное, а пить впопыхах и без закуски безнадёжное и чревато нехорошими последствиями. С чего это я про спирт, спросите вы, да с того, что первой фразой, которую мы услышали от Фёдора после обязательных при встрече трёх давно не видевшихся товарищей объятий и похлопываний по плечам, была: «Пацаны, у нас под бортом стоит спиртовоз!». Дальнейшие события я помню с трудом, ибо всё происходило в полнейшем пьяном угаре, стремительно и неотвратимо.

Не успели мы с Тихоном повосхищаться комфортом Фединой каюты, как на столе уже появилась солдатская кружка со спиртом и три граненых стакана. Пили мы неразведённый, а чтобы окончательно не спалить глотку должны были после опрокинутого стакана бежать к умывальнику – в каюте у Феди был и умывальник, и душ, и туалет, - открывать кран и хлебать воду, стараясь при этом не выдыхать спиртовые пары. Зрелище надо вам сказать достойное циркового представления. Только мы покончили с кружкой, как в дверях каюты появился сердитый мужичёк средних лет, который оказался механиком теплохода «Кострома». Узнав, что мы Федины сокурсники мех сразу же сменил гнев на милость, и, отлучившись на несколько минут, опять возник перед нами, но уже с бутылочкой из-под кетчупа, в которой был явно не соус. Всё опять повторилось, только вот механик к крану не бегал, а по-сибирски закусывал «беломориной». Потом мех послал Федю за добавкой, и тут уже появилась пол-литровая бутылка опять же со спиртом. На полпути к её ликвидации механик был вызван к капитану и мы - я, Тихон и Федя, уже порядком окосевшие, решили выйти на палубу и подышать свежим воздухом. Тут хозяин каюты как бы невзначай вспомнил, что у другого борта «Костромы» стоит рефрижератор, на котором всю навигацию работала девчонка с нашего курса. Да-да, девочки, которых угораздило поступить на механический факультет, также, наравне с парнями проходили практику, а некоторые даже умудрились попасть в Сибирь. Мы с Тихоном, особенно он, радостно отреагировали на эту новость – встретить знакомого человека на краю света всегда приятно, а уж знакомую девушку тем паче. Мы прихватили с собой две бутылки портвейна – про них мы и не вспоминали, какой к чёрту портвейн, когда есть спирт! – и с трудом спустившись по крутым трапам надстройки Фединого теплохода, вышли на палубу.

 За разговорами и периодическими питейными процедурами мы, сидя в Фединой каюте и не заметили, как наступила ночь. Ночь сибирская, густая и вязкая, и только бортовое и палубное освещение многочисленных теплоходов не давало окончательно потеряться в пространстве и времени. Ночью уже вовсю подмораживало, и было видно как многотонные крышки, закрывающие трюма теплохода блестят от инея, а вдыхаемый воздух освежал и покалывал прокуренные лёгкие. Мы, поскальзываясь и чертыхаясь, задевая ногами за острые железки, добрались да борта, у которого стоял реф, и стали орать, выкрикивая имя нашей знакомой. Нам долго ни кто не отвечал, но потом появилась девушка Галя, которая кутаясь в телогрейку, смотрела на нас непонимающими глазами. Она явно не испытывала восторга от нашего полуночного визита. Мы же радостно загалдели, Тихон стал размахивать бутылками и настойчиво намекать, что неплохо бы было, если бы девушка пригласила нас к себе. Галя испугано махала на нас руками и просила, чтобы мы прекратили орать и уходили. Тут из какой-то двери надстройки вылез взлохмаченный мужик в трусах и майке и стал поливать нас отборным матом. Мужик был пьяным, мы тоже далеко не трезвые – сами понимаете в каких выражениях и с какой интонацией происходило наше общение. Потом мужик нырнул обратно в дверь, а Галя, перегнувшись через фальшборт, отчаянно зашептала:

- Уходите, парни, пожалуйста! У него ружьё есть, точно, за ним побежал!

- Да, ладно тебе, - ухмылялся Тихон.

- У нас тоже ружья найду… - Федя не успел договорить, потому что мы увидели, как лохматый матершинник выскочил из двери с двустволкой наперевес. Нас спасло только то, что заряжать своё оружие этот мудак стал лишь тогда, когда уже выскочил из надстройки. И всё равно первый дуплет просвистел у нас над головами, когда мы ещё не успели прыгнуть за трюмные крышки. Вторым залпом ебанутый на всю голову жахнул по самим люкам, но мы уже были надёжно укрыты толстым металлом.

- Пиздец, блядь… - прошептал лежащий рядом со мной Тихон, потирая ушибленное колено.

- Сходили на блядки… - вздохнул Федя, уткнувшийся лицом в холодную палубу.

Я лежал на спине и смотрел на яркие звёзды сибирского неба. «А мог бы их больше и не увидеть», - почему-то подумалось в тот момент.

- Галька, сучка, ёбаря себе завела, - процедил сквозь зубы Тихон, - Вот тебе и тихоня…

- Да хер с ней, - я постарался заглянуть за краешек люка. - Вроде ушли, давай Федя отползай к настройке…

- Во, блядь, расскажи кому, не поверят, - хихикнул Фёдор и действительно пополз по палубе. 

Когда мы почти трезвые вернулись в Федину каюту, то увидали на единственной койке сладко посапывающего механика. На столе стояла пустая поллитровка, а рядом полная бутылка из-под рома «Гавана Клуб», заткнутая пробкой из свёрнутой газеты. Тост о благополучном исходе прогулки по девочкам родился как-то сам собой.