Without a Doubt - [8]

Шрифт
Интервал

could get to them. Journalists invariably wound up telling their sources things about the case, which meant that the integrity of the witnesses’ memory was compromised. Only after I sat down with each of them and did a careful remedial interview was I able to get clean statements, unencumbered by hearsay.

It was my job to convict Bardo of the heinous crime of murder while “lying in wait”-one of several “special circumstances” that can put a defendant in line for the death penalty.

Bardo was claiming he suffered from a peculiar if convenient mental deficiency that precluded premeditation. Had he made this argument fly, he would have avoided the special-circumstances sanction. The defense hired Park Dietz, a psychiatrist of national renown, to examine Bardo. Then it submitted two hours of videotaped interviews between the two, offered as proof that the defendant could not have premeditated his gruesome crime.

At one point on tape Bardo reenacted his killing of Rebecca Schaeffer. As I watched that scene, something bothered me. I rewound it and watched it again. And again.

Bardo had claimed that the gun was in his bag, and that when he pulled it out to look for something else, Rebecca panicked and grabbed the weapon. In the struggle, he claimed, it discharged accidentally, killing her. But in Bardo’s reenactment, he kept his right arm behind his back and drew it out as though he were holding a gun. That was the physical equivalent of a Freudian slip-something that would tip the court off to the fact that this was no accidental or impulsive shooting. It did precisely that.

I played the tape for Dino Fulgoni, the brilliant no-nonsense judge who sat on this case. (Bardo had forgone his right to a jury trial.) Fulgoni could see with his own two eyes that this was no accidental or impulsive shooting. He sentenced Bardo to life without parole.

Over the two years I worked on that case I got to know Rebecca Schaeffer’s parents-particularly her mother, Danna-extremely well. If anything will remind you that the practice of law is not just an intellectual exercise, it’s observing the effects of a homicide upon those who loved the victim. Misery spreads out from a murder in ripples, blighting everything it touches. Some survivors are too damaged to be helpful. Others are so driven by the desire for revenge that they can actually obstruct a prosecutor’s efforts. The Schaeffers were neither. They managed their grief with patience and dignity.

I was always happy to take Danna Schaeffer’s calls. Sometimes we talked about the legal aspects of the case. Sometimes she’d just want to talk about Rebecca. On a couple of occasions I sent her letters to express thoughts too painful to convey in person.

“Even as I’m writing this I’m crying again,” I wrote her on one occasion. “As I feared, once you start letting yourself feel, it’s an endless thing… If all goes well, the miserable slimy piece of cow dung will be convicted of everything. I can offer only that I will do everything in my power to see that her loss is avenged-I cannot promise justice because to me justice would mean Rebecca is alive and her murderer is dead. The one thing I can promise you is that when this is all over I will honestly be able to tell you that I gave it my all, my very best, without reservation. Beyond that you have my love and my empathy forever.”

After receiving that letter, Danna actually called to comfort me. She was so intelligent, so sensitive and caring-the kind of mother everyone should have. A guilty verdict was such a small thing to give that family in light of what they’d lost, but it seemed to bring them some measure of peace. It felt good to be their champion. It was the sort of feeling I’d missed during that year I spent in management: the exultation of exhausting myself for the sake of a principle, and in some small but significant way, avenging someone whose life had been stolen. The long days and late nights; my desk strewn with coffee cups, Werther’s candy wrappers, notepads, and dog-eared briefs: I missed all that.

I think I was probably the only person in departmental history actually to ask for a demotion. As I carried my potted philodendron back down the hall to take my place among the grunts, I almost could hear my colleagues whispering, “What kind of woman gives up a six-figure salary? Can’t she cut it?”

On June 13, 1994, after nearly six months back in Special Trials, my caseload still wasn’t up to speed. Arriving in the office that morning, I propped the door open with a wooden doorstop and confronted a desk that was nearly clean! For a moment I studied that expanse of scuffed cherry veneer. It struck me as a reproach. No case on my calendar was anywhere near trial. The only thing I had going was a kidnap-murder I’d just taken to the grand jury. My plans for the morning were to hole up and study the “murder book,” a large black binder of witness reports compiled by the investigating officers. Later in the day, I’d planned to go to Lynn Reed’s bridal shower.


Еще от автора Тереза Карпентер
Эта несносная няня

Разыскивается: спокойная, уравновешенная, умная, работоспособная, дисциплинированная… няня для ухода за маленьким ребенком. Желателен опыт работы с упрямыми отцами-одиночками.


Цветок для счастливого дома

Новогодним вечером в полицейский участок, где служит Грейс Делани, доставили мужчину, потерявшего память из-за серьезной травмы головы. Избитый и ограбленный, он внушает Грейс не просто жалость, но и горячее сердечное чувство. Она делает все, чтобы ему помочь. Когда же выясняется, что ее подопечного зовут Джексон Хоук и он известный миллиардер, Грейс уже по уши в него влюблена. Грейс в растерянности. Больше всего в жизни она ценит порядок и мечтает обрести уютный дом, а Джексон – творческая личность, привык к роскоши, постоянной смене места жительства и вряд ли способен на глубокое чувство.


Сюрприз для независимой женщины

Лекси Малоун, молодая одинокая и независимая женщина, поклялась воспитать дочь погибшей подруги, но органы опеки не одобрили ее кандидатуру. Единственный способ удочерить девочку – найти ее отца и уговорить отказаться от своих прав на ребенка в пользу Лекси. Джетро Кальдер – убежденный холостяк и проблем с ним быть не должно. Но они возникли, потому что мистер Кальдер захотел выяснить, достойна ли мисс Малоун стать матерью его малышки. Дело осложняется еще и тем, что Джетро почувствовал чисто мужской интерес к очаровательной женщине…


Подарок плейбоя

Красавец-ювелир Ретт Салливан никогда не мечтал получить в качестве рождественского подарка очаровательную годовалую девочку, тем не менее сочельник он встретил в окружении бутылочек, ползунков и плюшевых игрушек. Скай Миллер и представить себе не могла, что ее старшему брату Айдену придет в голову сделать опекуном своей дочери Ретта, его лучшего друга и по совместительству первую любовь Скай. Теперь ей нужно найти способ, как защитить свое сердце от неотразимого обаяния Ретта, ведь на ближайшие годы они связаны совместной опекой над ее маленькой племянницей…


Легкомысленный сердцеед

Линдси Ривз мечтает встретить настоящую любовь, а пока занимается организацией свадеб для голливудских звезд. Она получает заманчивое предложение из Италии устроить пышное торжество для принца. Линдси прилетает в Галенсию и с энтузиазмом берется за дело, но ее внимание постоянно отвлекает обаятельный Зак Салливан, свидетель жениха. Вскоре она понимает, что влюблена, но оказывается, что Зак просто использует ее в своих целях, чтобы помешать свадьбе своего лучшего друга…


Свидание с боссом

Сестры-близняшки Тори и Лорен – организаторы вечеринок. Причем не где-нибудь, а на Голливудских холмах. Кажется странным, что обе до сих пор без кавалеров. Ведь среди клиентов столько богатых и знаменитых мужчин. Но у сестер правило: никаких отношений с клиентами…


Рекомендуем почитать
Дневник Гуантанамо

Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.


Хронограф 09 1988

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Операция „Тевтонский меч“

Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Гранд-отель «Бездна». Биография Франкфуртской школы

Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.


Атомные шпионы. Охота за американскими ядерными секретами в годы холодной войны

Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.


Книжные воры

10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.