Without a Doubt - [38]

Шрифт
Интервал

, to see if Marcia Clark could stand up to a pummeling.

“Give me a break,” I whispered to David when I finally got back to my seat.

We had to make a decision. What precise crime would we charge O. J. Simpson with? Three options were open to us: murder one, which required establishing premeditation; murder two, for which we would have to show intent to kill, although the killing could be on rash impulse; or manslaughter, which meant demonstrating an intent to kill mitigated by the heat of passion. The crucial question is whether the evidence shows a clear intent and decision to kill. I felt that it most certainly did. You could not look at those photos of the murder scene and think otherwise.

“I’d like to charge the defendant with two counts of murder in the first degree,” I said.

Not everyone agreed.

“You’re looking at an uphill battle to ask a jury to tag O. J. Simpson with anything,” said Peter Bozanich. Peter was director of Branch and Area. I respected Peter, who was among the best in sizing up the strength of a case.

“You got him, there’s no question about that,” he said, in a resigned, almost philosophical tone, “but the guy’s a hero, and people aren’t going to want to drop the hammer on him.”

Peter was right. I knew it. Hell, we all did. But I felt that as a matter of principle, we should ignore O. J. Simpson’s celebrity in our decision to charge. A defendant, regardless of personal popularity, should be held responsible for his acts.

Brian Kelberg felt that second-degree murder was the more legally correct choice. “I basically see this as a rage-type killing,” he said. “I think he did not go there planning to kill her.”

“But what about the fact that he brought the knife, the gloves, and the ski cap?” I countered. “Not to mention the fact that he conveniently had a flight to catch immediately afterward.”

“I think he went there intending to scare her,” Brian insisted. “And when he saw Ron Goldman walk up, he became angry and things got out of hand.”

That didn’t feel right to me. Simpson had packed a knife with a blade at least five inches long, along with cashmere-lined winter gloves and a ski cap-in the middle of June. This went beyond intent to scare. It was a plan to commit murder. It may well have been that the food run Simpson had taken with Kato was part of the planning, too. It seemed out of character for him to dash out for fast food with a houseguest cum lackey.

“Remember,” I told my colleagues, recalling what Kato had said about that night, “Simpson had never done that before. The whole thing has the feeling of an alibi setup.”

Gil looked to his two other top assistants, Frank Sundstedt and Sandy Buttitta, who hadn’t weighed in yet.

Frank was a big teddy bear of a guy with curly blond hair and a mustache. He was someone I’d grown to like and respect during my days in management. He really cared about the deputies and agonized like an overly concerned father over decisions affecting their welfare.

“First-at least, that’s what it looks like to me,” he replied.

Then everybody turned to Sandy. She was a strong, no-nonsense professional, the first woman to be appointed chief deputy. At that point, I’d had very little interaction with her, and had no idea what she’d say.

“I think it’s first-degree,” she said.

Gil’s silence was affirmation: we had a decision.

The case of Ron Goldman was a bit different. Nicole was obviously the intended target. Goldman, it appeared, was a visitor who happened onto the scene at the wrong moment. His death could have been classified as either first- or second-degree murder. But I was pushing for first-degree. “Remember,” I said, “the number and nature of his wounds alone show premeditation.” Everyone in the room understood what I meant: under the law, premeditation cannot be measured in time. It’s there or it’s not, even if it occurs mere seconds before the crime. The fact that Ron’s killer did not dispatch him with a single blow, but a series of them, to me showed deliberate intent.

“Also,” I continued, “it’s reasonable to assume that Ron’s murder was not the rash impulse of a jealous ex-husband, but the calculated elimination of a witness to Nicole’s murder.” That, of course, would also justify a charge of murder one.

No one objected. Most significant, Gil Garcetti once more tacitly agreed. There was a brief silence as we all recognized that the first momentous decision in this case had been made. We would charge Orenthal James Simpson with two counts of murder one.

Next item on the agenda: strategy for the prelims. The big question concerned how much evidence to put on. Normally, a preliminary hearing is a bare-bones production. The prosecutor submits just enough evidence for a judge to find probable cause that a suspect should be bound over for trial. If you go beyond that, you’re unnecessarily allowing the defense early access to your case and your strategy; the conventional wisdom says that you should make them work for it through discovery motions. But this case was anything but normal.


Еще от автора Тереза Карпентер
Эта несносная няня

Разыскивается: спокойная, уравновешенная, умная, работоспособная, дисциплинированная… няня для ухода за маленьким ребенком. Желателен опыт работы с упрямыми отцами-одиночками.


Цветок для счастливого дома

Новогодним вечером в полицейский участок, где служит Грейс Делани, доставили мужчину, потерявшего память из-за серьезной травмы головы. Избитый и ограбленный, он внушает Грейс не просто жалость, но и горячее сердечное чувство. Она делает все, чтобы ему помочь. Когда же выясняется, что ее подопечного зовут Джексон Хоук и он известный миллиардер, Грейс уже по уши в него влюблена. Грейс в растерянности. Больше всего в жизни она ценит порядок и мечтает обрести уютный дом, а Джексон – творческая личность, привык к роскоши, постоянной смене места жительства и вряд ли способен на глубокое чувство.


Сюрприз для независимой женщины

Лекси Малоун, молодая одинокая и независимая женщина, поклялась воспитать дочь погибшей подруги, но органы опеки не одобрили ее кандидатуру. Единственный способ удочерить девочку – найти ее отца и уговорить отказаться от своих прав на ребенка в пользу Лекси. Джетро Кальдер – убежденный холостяк и проблем с ним быть не должно. Но они возникли, потому что мистер Кальдер захотел выяснить, достойна ли мисс Малоун стать матерью его малышки. Дело осложняется еще и тем, что Джетро почувствовал чисто мужской интерес к очаровательной женщине…


Подарок плейбоя

Красавец-ювелир Ретт Салливан никогда не мечтал получить в качестве рождественского подарка очаровательную годовалую девочку, тем не менее сочельник он встретил в окружении бутылочек, ползунков и плюшевых игрушек. Скай Миллер и представить себе не могла, что ее старшему брату Айдену придет в голову сделать опекуном своей дочери Ретта, его лучшего друга и по совместительству первую любовь Скай. Теперь ей нужно найти способ, как защитить свое сердце от неотразимого обаяния Ретта, ведь на ближайшие годы они связаны совместной опекой над ее маленькой племянницей…


Легкомысленный сердцеед

Линдси Ривз мечтает встретить настоящую любовь, а пока занимается организацией свадеб для голливудских звезд. Она получает заманчивое предложение из Италии устроить пышное торжество для принца. Линдси прилетает в Галенсию и с энтузиазмом берется за дело, но ее внимание постоянно отвлекает обаятельный Зак Салливан, свидетель жениха. Вскоре она понимает, что влюблена, но оказывается, что Зак просто использует ее в своих целях, чтобы помешать свадьбе своего лучшего друга…


Свидание с боссом

Сестры-близняшки Тори и Лорен – организаторы вечеринок. Причем не где-нибудь, а на Голливудских холмах. Кажется странным, что обе до сих пор без кавалеров. Ведь среди клиентов столько богатых и знаменитых мужчин. Но у сестер правило: никаких отношений с клиентами…


Рекомендуем почитать
Дневник Гуантанамо

Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.


Хронограф 09 1988

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Операция „Тевтонский меч“

Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Гранд-отель «Бездна». Биография Франкфуртской школы

Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.


Атомные шпионы. Охота за американскими ядерными секретами в годы холодной войны

Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.


Книжные воры

10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.