Охваченная волнением, она издала тихий стон. Ей хотелось большего. Желая испытать обволакивающее тепло дыма на своей коже, она подалась назад, подставив для опоры руки. Пальцы барда впились в меховой ковер. Словно почувствовав её томление, дым окутывал ее, заставляя выгибаться от удовольствия.
Шнуровка на её ночной рубашке не выдержала давления и слегка разошлась, обнажая кусочек груди. Щупальца пара мгновенно среагировали. Обернувшись вокруг талии барда, они целенаправленно поползли вверх.
Наблюдая за тем, как дым проникает сквозь небольшое отверстие, она задохнулась, ощутив непривычное тепло, разливающееся сладостной мукой по коже. Клубясь под её тонкой рубашкой, дым, казалось, жил собственной жизнью. Выгибаясь, вибрируя, он нежно поглаживал её, ставшую такой чувствительной, плоть.
Ткань яростно трепетала, вздымалась. Управляемые неведомой силой, завязки, которые удерживали рубашку, вдруг начали выскальзывать из отверстий, одна за другой. Вскоре они уже скользили по воздуху, подобно тонким ленточкам, подхваченным ветром.
Рубашка сползла с плеч, обнажив её девственную кожу, не тронутую даже лучами солнца. Бард не могла отвести взгляда, она заворожено следила за тем, как пар начал превращаться в плотный сгусток. С бешено бьющимся сердцем, она наблюдала, как клубящийся перед ней туман обрел вполне различимую форму. Толстые щупальца пара разделились на более мелкие, образовав некое подобие рук… рук с длинными изящными пальцами… рук, которые жадно потянулись к ней.
Откинувшись назад, она мягко застонала, когда призрачные руки легонько коснулись её сосков, пробуждая их. Реагируя на странное покалывание изнутри, нежная кожа набухла. Соски затвердели и поднялись. Все мысли о том, чтобы прервать сладостную пытку, были мгновенно забыты. Её тело сдалось без боя. Она застонала и бесстыдно выгнулась, подчиняясь желанию, которое сидело в ней так глубоко, что сопротивляться было бесполезно.
Пар круговыми движениями продолжал вращаться вокруг её грудей, и с каждым мгновением его прикосновение становилось все более и более настойчивым. Ощущения не поддавались описанию. Соски болезненно ныли, умоляя вновь прикоснуться к ним.
Вняв их мольбе, две тонкие струйки дыма отделились от остальных, образовав небольшие кольца, которые тут же принялись поддразнивать набухшие бугорки. Бард задрожала, ощутив нарастающее волнение. Её сердце продолжало учащенно биться, она, едва дыша, наблюдала за тем, как полупрозрачные кольца опустились на её возбужденные соски, плотно обхватив их. Нарушив тесные рамки, ощущения вырвались наружу, разлившись по всему телу и отдавшись обжигающим жаром внизу живота.
Женщина обессилено повалилась на ковер.
Кольца последовали за ней, сжавшись сильнее, словно опасаясь упустить свою жертву. Она содрогнулась от удовольствия, испытав новый прилив сладостной боли в грудях.
Замерев, дым продолжал удерживать свою хватку, пока, наконец, не потянулся медленно вверх. Казалось, от него не было никакого спасения. Да, впрочем, оно ей было и не нужно. Вцепившись пальцами в ковер, она выгнула спину, в попытке унять свербящую боль. Никогда прежде не приходилось ей испытывать столь сильных ощущений. Они полностью поглотили её, поработив все остальные чувства. Удовольствие было непередаваемым.
И когда ей уже показалось, что она больше не выдержит ни секунды, маленькие кольца, наконец, ослабили свое давление.
Застонав, она рухнула на ковер, жадно глотая ртом воздух.
Но облегчение было недолгим. Спустя несколько мгновений призрачный мучитель вновь сомкнул кольца на сосках барда. На этот раз она закричала, её груди были настолько чувствительны, что реагировали на малейшее движение. Струйки дыма медленно покинули её, даровав покой… и опять усилили хватку, отпустили, и вновь вернулись, так продолжалось снова и снова, ощущения становились все острее. Соски болезненно ныли от постоянного стимулирования, но бард ощущала, что ждет каждой новой атаки и прилива жара, который сопровождал её.
Кольца вновь сжались, женщина уже предвкушала короткую паузу, но её так и не последовало. Соски лихорадочно пульсировали, она застонала и в отчаянии вцепилась в ковер.
Сходя с ума от желания, она наблюдала за тем, как от беспощадных колец, продолжающих плотно обхватывать свои жертвы, отделились небольшие струйки дыма. Они принялись поглаживать самые кончики её потемневших сосков. Бард задохнулась от удовольствия. Вперед и назад, снова и снова они скользили вдоль нежной кожи, подчиняясь едва уловимому ритму. Абсолютно твердые, её соски были совершенно беспомощны перед столь яростной атакой. Кольца пульсировали, словно живые, теперь сокращения стали более частыми и интенсивными, и каждое их прикосновение разливалось волной удовольствия по телу барда.
Она судорожно дышала, делая большие глотки воздуха, чтобы охладить пылающие огнем легкие. Было, похоже, что дым собирается замучить её до смерти, но ей было наплевать на это. Утратив всякий стыд, растворившись в ощущениях, она закричала, отчаянно нуждаясь в большем… в том, чему не могла подобрать названия.
