Взятка. Победит ли коррупция Россию? - [7]

Дело непотопляемого Сухарева

Карьера сибирского губернатора Сухарева тоже связана с эпохой Петра. Пожалуй, не будь Петра, никакой карьеры и не состоялось бы. Хотя сам губернатор императора ненавидел. Но без нового курса на выходцев из низов стрелецкий полковник Сухарев не смог бы достичь практически никаких успехов, хотя, по отзывам современников, человек он был бесстрашный, отменно зарекомендовал себя в военных походах. Видимо, не мог он простить императору того страшного утра начала царствия, когда Петр велел казнить сотни стрельцов. Ведь сам полковник начинал свою службу именно в этом несчастном опальном войске. И требовалось иметь немалые таланты, чтобы с клеймом стрельца сделать карьеру в ту сложную и противоречивую эпоху.

Первые взятки полковника Сухарева состоялись за границами родины, когда русские войска победоносно шли по покоренной польской земле. Он действовал точно так же, как светлейший князь Меншиков: брал взятки за то, чтобы войско не грабило мирных жителей. Правда, когда он стал комендантом захваченного города Полонного, взятки стали сочетаться и с откровенным мародерством. А когда коменданта гарнизона обвинили в нарушении международных норм права, он отвечал, что наши служивые и так много натерпелись в походе, так что им для восстановления сил нужно полноценное содержание, потому и грабят. Как объяснял польскому правительству посол Долгоруков, умиравшие за отечество солдаты «ветром прокормиться не могут».

На склоне царствования Петра полковника Сухарева перевели в Сибирь, где он стал комендантом Тобольска, командовал он тогда Енисейским полком. Земля, подвластная Сухареву, была необъятна, контроля никакого. Дважды он замещал губернаторов Сибири, дважды попадал под следствие, но всегда в его действиях не находили состава преступления. В своей вотчине Сухарев делал все, что душе угодно. Угодно душе приблизить к себе ссыльного бригадира Рожнова, старого боевого товарища — они приближал, даже разрешал тому принимать участие в судебных заседаниях, вести государственные дела! За такое самоуправство в столицу пошел донос от Татищева с Козловским, но… несчастному Рожнову ужесточили содержание, а Сухареву никакого наказания не назначили!

Другая история могла стоить Сухареву головы, его даже возили на следствие в столицу, но ничего не доказали и. вернули на прежнюю должность. А дело выглядело скверно. В Тобольске взяли ссыльного Тверикова. Этот гражданин попал в ссылку за многочисленные художества на свободе. Он бежал неоднократно с военной службы, давал ложные наветы и даже умудрился продать своему однополчанину чужое поместье. Так что за Уральские горы его доставили с выдранными ноздрями. Но запал он Сухареву в душу!

Комендант приблизил к себе Тверикова и, если верить показаниям последнего, предложил ему заработать, а доход делить пополам. Твериков сводил дружбу с простыми обывателями, которым нужна была юридическая помощь, и за определенную мзду обещал составить и вручить челобитные Сухареву и тогдашнему губернатору Черкасскому. Люди соглашались. Дело бы так и шло и приносило доход, однако случилась небольшая заминка. Как-то Твериков сговорился о «помощи» за сто рублей с тюремными сидельцами. Эта сотня предназначалась коменданту Сухареву. С одним из сидельцев, Кузнецовым, он отправился к дому полковника. Арестанта оставил ждать на улице, а сам вошел внутрь здания. Когда он вышел назад вместе с солдатом, то сказал Кузнецову, что полковник на него сильно гневается и велел взять в караул. После этих слов арестанта сбили с ног, отвели подальше от чужих глаз, придушили, а деньги забрали.

Чужие глаза все же сыскались, и Тверикова взяли под стражу. На допросе он тут же показал на Сухарева, причем сообщил и некоторую информацию опасного для полковника свойства: как записано в протоколе дознания, комендант сделал предложение «чтоб он, Твериков, промыслил ему, Сухареву, из русских людей или из татар и остяков волхва для того — есть-де у меня мнение такое, сделать то, чтоб на свете не было жива царя Петра Алексеевича. Служим-де мы ему, да выслужили тоже как и другие наша братья — позорною смертью померли, лучше служить чужому царю, нежели ему».[8]

Обвинение это пахло смертной казнью. В чем тут дело, почему Твериков решил оклеветать Сухарева, или на самом деле тот замышлял нечто подобное — дело темное. Может быть, это была месть за несправедливый дележ добычи или какую иную обиду — истины мы никогда не узнаем. Но под пытками в разбойном приказе Твериков так же неожиданно пошел на попятную, признал свои слова наветом и был благополучно обезглавлен. Сухарев же вернулся к исполнению служебных обязанностей в город Тобольск.

А в 1734 году он был отправлен с ротой солдат брать самопровозглашенного иркутского губернатора Жолобова. На некоторое время он занял место губернатора и проводил сыск. о взяточничестве Жолобова. В докладе Сухарева ко двору сообщались чудовищные случаи лихоимства: одних только взяток Жолобов набрал на 34 821 рубль, кроме того чинил поборы среди местного населения и провел мимо казны 8230 собольих шкурок, поселил на своей территории китайских перебежчиков, взяв с них лошадьми и верблюдами, которых контрабандой отправил за китайскую границу и выменял на товары общей стоимостью в 4603 рубля, а помимо этого всячески притеснял жителей своей губернии, чинил неправые аресты, скрывал докладные о своих преступлениях на высочайшее имя и т. д. и т. п.