Каждый котёнок знает: человека нужно подманить. Незаметно так подманить, чтобы не испугался. Каждый котёнок знает: человек трусливый, чуть что он делает ноги. По кошачьему сценарию на человека нужно поглядеть. По особому так поглядеть. Умильно. И мордочку сделать соответствующую. Приторную, как на коробке с конфетами. Человек это любит. Он ведь не сильно умен. Зато крайне эмоционален. Вот тут глаза — главное. Чем выразительнее, тем вернее. Все равно, где котёнок в данный момент времени пребывает — на дорогой шубе или на грязной помойке. Главное: сделать глаза, импульс то есть послать в нужном направлении. Такой, чтобы не устоял.
И вот вы гуляете себе по своим делам, радуетесь жизни и вдруг — два огромных глаза. Глаза огромные, а котёнок маленький. Основной закон обольщения: хрупкое неравновесие. Большие глаза на маленьком котёнке. Глаза как локаторы — куда человек, туда и они. Взгляд направленный, немигающий, влажный. Как пройдёшь мимо этих глаз? Никак не пройдёшь.Глаза говорят ясно: стоп, машина, стоп. Далее по кошачьему сценарию не так сложно: вы глядите на него, оно глядит на вас. Объект зацеплен.
Ты мой бог, честно сообщают глаза. Без тебя я пропаду. Ты, только ты, никого кроме тебя. Протяни ручку. Ну же, смелее! Тяни, кому говорят! Вот так, вот так! Ближе, ещё ближе!
Упс! Вот оно! Погладь меня. Погладь, погладь! Ах, какое чудо! Как хорошо! В мире нет ничего кроме твоих пальцев! Мур! Мур! Муррр!
Все. Считайте — вы пропали. Попали в меховой капкан. Этот капкан из всех капканов капкан. Мягонький да не вырвешься. За-во-ра-жи-ва-ющий! Не замечаете капкана? Не замечайте, не замечайте! Все правильно! Так положено по сценарию. Ты сейчас, мур, сделаешь выбор, мур, самый важный и верный выбор. Эй, кто там вклинивается со своими мяу? Всем — молчать! Я говорю мау! Я! Я! Я! Все хорошо. Все хорошо. Скоро станет ещё лучше. Тебе лучше, мне лучше. Мне точно станет лу-учше!
— Какая милашка! Хочешь на ручки?
— Мр! Мр! Мррррррррррр!
Домой вас придёт двое.
Поздравляю: только что вы потеряли свободу. Да что свобода? Да кому она нужна? Вот она — меховая благодать, воплощение идеала! Это мой выбор, мой, мой, шепчете вы себе. Мр? Правда? Ничего, ничего, это я так, твой это выбор! Ты мне нужен для священной миссии! В чем миссия-то? Как в чем? Твоя миссия — моё благоденствие, неужели не ясно? Все идёт по правильному сценарию. Как там у вас, людей, говорят? Любовь до гроба и чтобы жить счастливо и умереть в один день? Вот-вот! Для этой самой миссии. Лет на пятнадцать точно. Мр! Ты не переживай, я тебя воспитаю, сам не заметишь, как воспитаю. Будешь любовью сочиться, как какой-нибудь ананас. Это ты сейчас говоришь, что не будешь. Будешь. Сценаристы не ошибаются.
— Утипуси, — воркуете вы над шелковистым комочком.
Комочек блаженно жмурится, замирает, широко раскрывает глазки и делает вам мокро.
Ну разве не прелесть?!
— Деточке спать пора, — говорите фальшиво-сладким голосом, — сейчас деточка в домик пойдёт баю-бай…
Не тут-то было!
Только пробуете положить деточку в коробку, тут же она сигналит морзянкой, как спутник на орбите: пи-пи-пи-пи-пи-пи-пи…
Разве можно такое маленькое и шерстяное в коробку? Нельзя, конечно.
Вы наглаживаете мурчалку и поёте колыбельную.
Мррр! Воспитывайся, двуногий, воспитывайся, привыкай и к ночам бессонным, и к колыбельным. Думаешь, меховую муфту принёс? Как бы не так! Не муфту! Мр? Ах, это я о своём, о котячьем. Ты — большой, ты — сильный, ты — всемогущий!Ты мой кошачий бог! Ты мой кошачий раб! Бог, бог, это я в дрёме полузаговариваюсь. И в носик тоже не забудь поцеловать. Уже — лучше. Это оч-чень приятно. Можно и соснуть.
— Птичка моя, рыбка моя, зайчик мой, — говорите вы утром, — мамочке работать надо.
Как бы не так! Работать! Другими делами, значит, заниматься? Мной надо заниматься, мной! Я твоя работа! И забота! Где там моя большая миска? Большая, говорю! Большая — она и в Африке большая. А эта? Эта — ма-унькая! Хочу — большую! А потом — на колени, вместе — помурчим. Поспим, поедим, поиграем. Поспим, поедим, поиграем. Уф, а жаловаться-то стенке зачем? Тебе ж самому это нра-авится! Вижу по глазам: полный отпад. Вот погоди, силёнок наберусь, подрасту, такое кино закрутим! Мало не покажется! Веселиться — всем! Наш сценарий самый сценический в мире! Что остановился? Гладь! Лизнуть тебя что ли в носик?
— Мяу-мяу-мяу, — грустно, грустно, грустно…
— Сейчас, радость моя, сейчас! Брюшко поласкать, ушко почесать?
— Мяу-мяу-мяу, — плохо, плохо, плохо…
— Сейчас, солнышко моё, сейчас! Песенку спеть, на ручках подержать?
— М-м-а-ау!
А мы коготками да по ручкам этим да побольнее!
Кошачий бог? Как бы не так! Кошачий раб! Знай своё место, раб, раб, раб! Дрожи! Трепещи! Делай, как велит Моё Меховое Величество!
— Не, со мной такого не случится, — уверены вы.
Зря так уверены.
Все, кто вырастил Неправильную кошку, тоже считали, что растят ангела.
Одно время, когда я консультировала хозяев по кошачьему вопросу, на втором месте после «как бы нам котят пристроить», стояло «что нам с ним (нею) делать дальше».
Душераздирающий телефонный звонок:
