Взрывы в Стокгольме - [29]

— Почему она преследовала вашего мужа?

— Потому что он занимался своим делом. В бюро по делам иностранцев.

— Что обычно делает ваш муж по субботам?

— Стреляет ворон.

— Один?

— Да. 

— Он всегда проводит субботние дни в одиночестве? — продолжал Бенгтссон.

— Как я сказала, теперь нам уже нечем удивить друг друга,— ответила она.

— А чем обычно занимаетесь вы, когда не заняты?

— Делаю гимнастику. Поддерживаю тело в форме. И потом я ищу истину.

— Истину?

— Истину той жизни, которая последует за этой. У меня есть контакты с душами умерших. Они рассказывали мне о себе, как и что. Только очень трудно разобрать, что они говорят. Гораздо легче поддерживать свое тело в форме. Потому я и занимаюсь гимнастикой.

Эта женщина готова была еще рассказывать о душах умерших.

Леннарт Хенрикссон, шестнадцатилетний сын директора бюро, очень мало походил на тот тип длинноволосых ребят в живописных ярких джинсах, который был тогда в моде. У молодого Хенрикссона были короткие русые волосы, подстриженные, с прямой челкой без пробора, новый коричневый костюм самого обычного покроя. Мальчик был узок в плечах, кожа у него гладкая и совсем светлая, так что выглядел он несколько бледным. У него была привычка, разговаривая, все время держать перед ртом ладонь, как будто ему хотелось преградить дорогу словам.

— Папа? Что ж, он парень ничего...

— Могли бы вы представить себе, что он и есть тот самый субботний взрывальщик?

— А что, он вполне мог бы заняться таким делом, если бы захотел. Так мне кажется. Только он ведь старый и такой, как бы это сказать, ну, уравновешенный, что ли.

— Но вы не исключаете такую возможность?

— Нет, не думаю все-таки. Мне кажется, он бы на это не пошел. Маловероятно. Это все равно, если бы какая-нибудь старая дама взяла вдруг да и вырядилась как девочка и пошла бы на танцы, на молодежную вечеринку...

— Говорил он что-нибудь о динамите?

— Сейчас нет. А вот года два назад он читал одну книжку о динамите.

— Какую книжку? Почему?

— Для работы для своей. Ему нужно было выяснить кое-что в связи с пенсионным делом одного парня, парень пострадал при взрыве динамита. Вот папа и хотел уточнить, для себя. Папа всегда был очень аккуратным и добросовестным в работе...

— Но так или иначе, а он читал книгу о динамите?

— Да.

— Ты хочешь еще что-нибудь сказать о своем отце? То, что может иметь отношение к взрывам?

— Нет.

— А какие у него взгляды в политике и вообще?

— Этого я не знаю.

— Ты такими вещами не интересуешься?

— Нет. Я буду инженером.

Третья группа полицейских взяла у директора бюро связку ключей и отправилась в управление социального обеспечения, чтобы осмотреть сейф в его рабочем кабинете.

На двух верхних полках хранились разные деловые бумаги, явно не имевшие отношения к взрывам. На третьей полке стоял продолговатый ящичек из полированного красного дерева. Картонная этикетка на крышке ящика гласила: «Для личного пользования». Один из ключей в связке подошел к замку в ящичке. В нем лежала гипсовая статуэтка обнаженной женщины с пластмассовым цветком в руке. Опять же никак не могла пригодиться в качестве «типса» в деле о взрывах. Две нижние полки были пустые.

Вечером группа розыска собралась для совещания.

— В общем и целом результат отрицательный.

— Хенрикссон сказал кое-что в отношении тех домов и беженцев,— сказал Сюндман.— Но отрицал всякую свою причастность к взрывам.

— Единственное подозрительное, что мы у него нашли, это гипсовую статуэтку обнаженной женщины,— сказал Фаландер.

— Но где-то он прячет динамит,— сказал Бенгтссон.

— Если только он от него не избавился,— вставил Фаландер.

— Зачем бы он стал от него избавляться?

— Может быть, его предупредили.

— Каким образом?

— Вдруг он заметил, что я за ним следил?

— Как же он мог избавиться от динамита?

— Он мог сделать это вчера, в середине ночи. Между половиной десятого вечера и пятью часами утра он оставался без наблюдения.

— Трудно себе представить. А что, тебе показалось, он заметил, что за ним следят?

— Нет.

— Так, возможно, это вообще не он? — спросил Сюндман.

— Нет. Нужно нам попробовать другие способы,— сказал Бенгтссон.— Попытаемся завтра разузнать, как он мог достать динамит. А потом будем продолжать поиски. Динамит должен где-то быть. Там поблизости у него лесные районы, Ервафельтет. Он вполне мог спрятать динамит где-то там. Или выбросить его в озеро. Кажется, в тех местах есть какой-то заливчик, недалеко от моря, он как раз проходит у Соллентуны. И потом надо осмотреть все городские свалки мусора. Да допросить всех его друзей и знакомых. Возможно, он попросил их спрятать у себя его взрывчатку, не оповещая их о том, что там такое. Я буду не я, если мы до этого динамита не доберемся. Завтра мы это дело продолжим.

16

Директора бюро посадили в тюремную камеру в доме полиции. То была обычная шведская камера стандартного образца. Это, кстати говоря, означает теперь, что пол и стены в ней покрыты пластиком. Нары заделаны в пол и покрыты неснимающейся черной пластиковой обивкой. В двери — окошко, из которого каждый уголок камеры просматривается. Раньше эту роль выполнял «глазок», дежурные надзиратели могли через него заглядывать в камеру незаметно для арестованного. Теперь окно в камере делают настолько большим, что арестованный видит, когда за ним наблюдают.