Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939 - [94]
Став образцом для всех, стахановцы, как считалось, повышали материальный уровень всех рабочих и крестьян. В 1933 году Сталин говорил: «Социализм требует не лодырничанья, а того, чтобы все люди трудились честно, трудились не на других, не на богатеев и эксплуататоров, а на себя, на общество. И если мы будем трудиться честно, трудиться на себя, на свои колхозы, — то мы добьемся того, что в какие-нибудь 2–3 года поднимем всех колхозников, и бывших бедняков, и бывших середняков, до уровня зажиточных, до уровня людей, пользующихся обилием продуктов и ведущих вполне культурную жизнь»[849]. Емельян Ярославский, отмечая «ведущую роль» членов партии и стахановцев, отметил, что их личный пример может привлечь отсталых рабочих, сделать их передовиками и перевоспитать[850]. Считалось, что, в отличие от капиталистического общества, в СССР невозможно получить материальную выгоду от эксплуатации других людей, а повышение уровня жизни в будущем предстоит всем. Защищая право комсомольцев на материальные потребности, комсомольский лидер Александр Косарев заявил, что советская молодежь не желает присваивать продукты чужого труда — комсомольцы знают, что достичь выгод для себя они могут лишь путем повышения жизненного уровня всего коллектива, в котором живут и работают[851].
С практической точки зрения партийные деятели использовали стахановские рекорды для повышения производственных норм и прославляли материальное благополучие стахановцев, чтобы добиться от рабочих повышения выработки[852]. Но те, кто считает стахановское движение лишь циничной попыткой повысить производительность труда, упускают более широкий его смысл[853]. Провозглашенное в 1934 году достижение социализма подразумевало, что впервые в истории рабочие смогут в полной мере наслаждаться плодами своего труда. Выступая на XVII съезде ВКП(б), Сталин заявил: «Социализм означает не нищету и лишения, а уничтожение нищеты и лишений, организацию зажиточной и культурной жизни для всех членов общества». Как он добавил, «марксистский социализм означает не сокращение личных потребностей… а всестороннее и полное удовлетворение всех потребностей культурно-развитых людей»[854].
Хотя социализм наступил, партийные лидеры не ожидали, что преобразование людей совершится само собой. Сам Сталин в речи 1935 года признал: на то, чтобы переделать человеческую психологию, уйдет немало времени[855]. Советская власть, веря в могущество экономических факторов и в их способность изменить образ мыслей и действий отдельных людей, вместе с тем полагалась на средства культуры и образования, которые должны были помочь созданию нового человека. Искусство и литература сталинской эпохи транслировали коллективистские ценности, а литературные герои воплощали качества нового человека — самопожертвование и бескорыстную службу на благо коллектива[856]. Кроме того, советская власть разработала новые основы для самоидентификации, желая, чтобы рабочий или крестьянин ассоциировал себя с большим коллективом, связанным с построением социализма. Проект заводской истории, к примеру, подразумевал, что рабочие будут описывать, чем они занимались на заводе в прошлом и чем занимаются в настоящее время. Этот ритуал подталкивал их к самоидентификации с рабочим коллективом и к самоутверждению через участие в советской индустриализации[857].
Йохен Хелльбек убедительно доказывал, что советская власть стремилась сделать из людей субъектов революции[858]. Советские учреждения и пропаганда стремились не подавить у людей чувство собственного «я», не уничтожить его, а воспитать сознательных граждан, которые будут добровольно участвовать в строительстве социализма и идентифицировать себя с ним. Таким образом, государственная власть была продуктивной: она могла предложить людям логически последовательное самоощущение и чувство цели. Процесс создания нового человека требовал интенсивной саморефлексии и работы над собственным преобразованием. Советские публикации убеждали людей проверять свои знания, повышать уровень культуры и «работать над собой»[859]. Чтобы граждане размышляли о своей жизни и понимали собственную роль в строительстве социализма, советская власть подталкивала их к написанию и озвучиванию автобиографий, а порой и требовала этого. Необходимость подобных автобиографических размышлений была важной субъективизирующей практикой, нацеленной на формирование у людей чувства собственного «я». В первую очередь члены партии, но также и многие другие граждане были обязаны рассказывать историю своей жизни, которая вписывалась в более широкое революционное повествование о построении социализма[860]. Кроме того, автобиографические размышления подталкивали людей к самосовершенствованию, заставляя их признать свои эгоистичные привычки и переключить внимание на героическое и коллективное дело социалистического строительства
