Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939 - [112]

. Кроме того, милицейские паспортные бюро должны были регистрировать лиц без паспорта — кулаков и преступников — в целях их идентификации и выселения. С января по апрель 1933 года работники милиции выдали 6,6 миллиона паспортов и отказали в выдаче паспорта 265 тысячам лиц, в том числе 67 тысячам тех, в отношении кого было установлено, что они являются бывшими кулаками[994]. В теории паспортная система предоставила средство, позволявшее зарегистрировать всех городских жителей и выселить из городов лиц, вредных для общества.

На практике паспортный режим оказался непригоден к систематическому функционированию, поскольку участковые отделения милиции не располагали ни временем, ни ресурсами для его всестороннего поддержания. Идея Ягоды, желавшего осуществлять профилактический контроль на основе универсальной системы регистрации, не была осуществлена, несмотря на неоднократно повторявшиеся распоряжения ужесточить выдачу паспортов и временных удостоверений[995]. Тем не менее паспортная система стала важнейшим компонентом массовых полицейских операций: милиция проводила облавы в жилых кварталах и арестовывала лиц без паспортов. Эти облавы часто были нацелены как на социальных изгоев, так и на классовых врагов — алкоголиков, бездомных, на мелких воришек и бывших заключенных, а также на бывших нэпманов или кулаков, бежавших из спецпоселений. Милицейские чины считали, что подобные облавы в сочетании с системой паспортов и временных удостоверений являются эффективным средством, позволяющим устранить опасные группы городского населения[996]. В августе 1933 года Ягода учредил особые трибуналы (тройки) для «внесудебной репрессии в отношении граждан, нарушающих закон о паспортизации населения». Ягода уточнял, что бывшие кулаки, люди, не занятые полезной работой, и бывшие заключенные должны быть сосланы или депортированы в спецпоселения, а «преступный и иной антиобщественный элемент» подлежит высылке в трудовые лагеря[997]. В скором времени паспортная система стала основой поддержания порядка в городах: милиция арестовывала мелких преступников и выносила им приговор, используя паспортные трибуналы вместо обычной судебной системы. Кроме того, тайная полиция продолжала проводить регулярные облавы, арестовывая и высылая бывших кулаков из тех городов, где был паспортный режим: к середине 1930-х годов число таких городов выросло до тридцати семи[998].

Советская паспортная система имела некоторые общие черты с царской системой внутренних паспортов, на которой отчасти и основывалась. К концу XIX века системы документов, подтверждающих личность, возникли по всей Европе[999]. Но внутренние паспорта имели и другие функции, кроме ведения учета населения для нужд советского правительства и определения гражданства. Как происхождение советской паспортной системы, так и ее эволюция, произошедшая в 1930-е годы, превратили эту систему в важнейший механизм чистки населения. В 1933 году Политбюро приказало тайной полиции установить порядок на московских улицах и очистить их от грязи[1000]. Полицейские доклады описывали маргинальные группы общества как грязь «на лице наших городов» и призывали власти превратить советские города в образцы социализма, удалив общественный мусор с улиц, а затем вычистив и мусор в прямом смысле слова. В своем докладе 1935 года о преступности Ягода подчеркнул важность паспортизации для очистки городов и превращения их в образцы социализма[1001]. Как заключает Дэвид Ширер, паспорта использовались для выявления и выделения групп, считавшихся чуждыми или вредными, а также для удаления их от социалистического ядра страны (от главных городов и промышленно развитых регионов). Разделение граждан на категории при помощи паспортов и создание зон паспортного режима привели к появлению «географической мозаики социалистических и несоциалистических частей страны. Чиновники могли смотреть на карту и приводить статистику (Ягода так и делал), позволявшую наглядно показать прогресс в деле строительства социализма в стране»[1002]. Стремясь к развитию позитивных аспектов строительства социализма (индустриализация, здравоохранение, просвещение), партийные деятели, однако, все в большей степени подчеркивали, что социальное отсечение — удаление «чуждых элементов» — является неотъемлемой частью строительства социализма.

Таким образом, отсекающее насилие играло важнейшую роль в стремлении партийных руководителей к преобразованию общественного строя. Чтобы коллективизировать сельское хозяйство, они решили «ликвидировать кулаков как класс», опираясь на прежде существовавшие практики социальной классификации и отсечения. Этот подход к социалистическому строительству основывался в такой же степени на устранении «классовых врагов», как и на строительстве новых экономических структур. В то же время не существовало тщательно проработанного плана раскулачивания, и этот процесс в целом характеризовался произвольными конфискациями, плохо подготовленными депортациями и социальным хаосом. Более того, выделение «кулаков» и их раскулачивание создали устойчивую массу людей, выселенных из родных мест и стигматизированных. Чтобы справиться с этим кризисом, возникшим в результате их же собственных действий, партийные деятели предприняли новые усилия в сфере социальной классификации и контроля, введя систему внутренних паспортов. Наконец, они пустили в ход еще более смертоносную кампанию государственного насилия, известную как массовые операции.