Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939 - [102]

.

Указанные выводы стали непосредственной причиной того, что царское правительство, как я расскажу ниже, провело массовую депортацию немцев, евреев и мусульман из западного пограничья и с Кавказа в годы Первой мировой войны. Впрочем, еще до этих депортаций русская армия занималась переселением жителей на Кавказе и в Средней Азии (в случае Кавказа это происходило с самого начала XIX века)[914]. После Крымской войны перемещение населения на Кавказе стало значительно более масштабным: царские администраторы данного региона, в том числе Дмитрий Милютин, желали обеспечить контроль над Черноморским побережьем. В 1858 году царь Александр II одобрил депортацию враждебных горских племен, и в ходе последующих кампаний на Западном Кавказе русская армия стремилась «очистить» его территорию от нежеланных групп населения при помощи отсекающего насилия — сжигая аулы и высылая или убивая людей.

Государственное насилие на Кавказе, вероятно, не было неизбежным следствием статистических изысканий и этнической классификации. Главным поставщиком этнографических и статистических данных по туземным народам был Кавказский отдел Императорского Русского географического общества, и царские чиновники считали, что эти данные позволят им более эффективно использовать различные этнические группы, предоставив каждой их них определенное место в экономическом порядке. В рамках кампании умиротворения горной части Западного Кавказа, прилегающей к морю, некоторые администраторы предложили переселить «горных черкесов» на равнины, где они смогли бы заниматься сельскохозяйственным трудом и интегрироваться в общество Российской империи. Впрочем, подавляющее большинство местных жителей выступили против этого переселения, и в 1864 году около 370 тысяч человек предпочли эмигрировать в Османскую империю, чтобы не оставаться под властью России[915].

В целом в период с 1858 по 1864 год с Кавказа было выселено около 450 тысяч человек, в числе которых были не только черкесы, но и ногайцы и другие народы. Те жители прибрежных гор, которые отказывались от переселения или эмиграции, были насильственно согнаны со своей земли русскими военными экспедициями, уничтожавшими аулы и преследовавшими беженцев в горных ущельях. Великий князь Михаил Николаевич, наместник на Кавказе, заявил, что береговая линия Черного моря полностью очищена, а горцы переселены в Турцию. Офицеры Главного штаба Кавказской армии доложили, что ни один горец не остался на своем прежнем месте и принимаются меры по очищению региона и подготовке его для новых российских поселенцев[916]. Подобным же образом осуществлялось и завоевание империей Средней Азии. Военные теоретики 1870-х годов подчеркивали необходимость заместить местных жителей «русским элементом», чтобы преобразовать облик всей страны[917].

Европейские и колониальные управленцы XIX века, стремясь осуществлять свою власть и противостоять предполагаемым политическим угрозам, все в большей степени опирались на статистику. Сама по себе статистика не была причиной государственного насилия, но создавала картину населения, которой могли пользоваться чиновники в своем желании выявить и отсечь группы людей, несущие, по мнению этих чиновников, угрозу для всего общества в целом. Хотя отсекающее насилие возникло раньше колониализма, европейское завоевание и управление неевропейскими народами подразумевали социальную и этническую классификацию и новые технологии насилия, в том числе концлагеря. В результате колониализма и колониальных войн подобное насилие стало частью жизненного опыта многих военных офицеров и колониальных администраторов, значительная часть которых сыграла ведущую роль в Первой мировой войне. В ходе этой войны отсекающее насилие развернулось в полном масштабе уже на территории самой Европы.

Интернирование, депортации и геноцид в годы Первой мировой войны

Первая мировая война означала не только невиданный масштаб военных действий, но и слияние гражданской и военной сфер. Граница между солдатами и мирными жителями оказалась размыта. Это было очевидно в оккупационной политике — в частности, немцы использовали принудительный труд мирных жителей, — но также проявилось и в политике различных правительств по отношению к собственным мирным жителям. Многие воюющие государства создали лагеря, в которые интернировали «враждебных иностранцев» — тех людей родом из стран противоположного лагеря, что не прошли натурализацию. Некоторые страны высылали и интернировали даже собственных подданных — Австро-Венгрия, Россия и Османская империя. Впрочем, последняя дошла даже до геноцида своих армянских подданных. Таким образом, Первая мировая война привела к такому масштабу и таким формам государственного насилия в отношении мирных жителей, которые ранее были характерны только для колониальной политики.

Немецкая оккупационная политика в Северной Франции и в Бельгии служит примером того, как гражданское население оказывалось во власти государственного насилия. Немецкие военачальники в Северной Франции, не имевшие никаких планов, руководств и идеологических схем, тем не менее полностью инструментализировали местное население. В поисках ресурсов для войны они выдали каждому человеку удостоверение личности, а начиная с осени 1914 года ввели принудительный труд. По мере продолжения войны они создали сеть трудовых лагерей. В 1916 году, когда в Германии остро ощущалась нехватка рабочей силы, немецкое правительство начало высылку бельгийских рабочих: около 60 тысяч были направлены на принудительные работы в Германию. В ходе подготовки к наступлению 1918 года германская армия депортировала гражданское население Северной Франции. Ни одна из этих мер не была запланирована до войны, ни одна не имела целью этническую чистку. Использование государственного насилия против мирных жителей было результатом решений немецких военачальников, исходивших из военно-оперативных потребностей