Взорванные лабиринты - [4]

— Совершенно верно, — подтвердил психолог. — У них дикие перепады в культурном, умственном и имущественном, как они говорят, уровнях. Один верит в бога, другой улетает в космос, третий убивает себе подобных во имя так называемых денег, четвертый отдает всего себя служению прекрасным, в его понимании, идеалам. Одни государства добиваются мира, другие — войны. И между этими крайними противоположностями непостижимое даже для нас и наших машин множество свойств и явлений психического и иного характера. Я тоже против непосредственных контактов.

— Но и возвращаться, ни в чем не разобравшись, тоже не имеет смысла. Что мы скажем тем, кто нас послал? Да, мы нашли живую планету и покинули ее, испугавшись трудностей познания. Я, как философ, не могу согласиться с вами и настаиваю, если не на прямом, то хотя бы на косвенном контакте. Есть у них ценность, которая признается всеми. Не для всех, правда, она одинаково важна и имеет одинаковое значение, но это частности. Предлагаю практический эксперимент.

— Излагайте, — разрешил командир.

Философ коротко изложил суть своего предложения.

— Согласен! — первый поддержал его психолог. — Предлагаемый эксперимент довольно четко обнажит в инопланетянинах, насколько зависимы они от случайных факторов и насколько способны абстрагироваться oт своих насущных нужд и страстей во имя более высокой цели. Философ придумал неплохо.

— Полагаю, — подал голос технический руководитель полета, — роботы сделают все надлежащее на нужных нам объектах.

— Кому-то из нас необходимо будет спуститься на планету, чтобы на месте осуществлять контроль за работой автоматов. — Задача довольно сложная. Теперь предлагаю решить, где и когда начнем эксперимент.

— Лучше доверить решение вопроса машине, — ответил программист. — Нам нужен средний результат.

— Да, но планета фактически состоит из двух в принципе разных миров, — заговорил философ.

— Возьмем наименее организованную, а значит наиболее слабую часть, где особенно бессилен наш психолог.

— Итак, решено, — подытожил командир. — На планете будем я и философ. Всем остальным оставаться на местах. Корабль максимально удалить от планеты.

— Оптическая непроницаемость нам обеспечена и здесь, и на планете. Наши аппараты…

— Знаю, — перебил технического руководителя полета командир. — Кроме оптических средств обнаружения они обладают и другими. Психолог должен обеспечить нам соответствующую психологическую обстановку на объекте эксперимента.

— Приказ ясен, — ответил психолог.

— Прекрасно! Начнем очередной учебный сеанс, — проговорил командир, и в рубке наступила тишина.

Снова вспыхнул голубой квадрат экрана. Изучение планеты продолжалось.

Глава вторая ТРЕВОЖНОЕ УТРО

Новогодняя телевизионная программа была на редкость веселой и интересной. Фэтон так увлекся, что чуть было не остался без горячего на ужин. Только когда в комнату проник из кухни запах подгорающего мяса, Фэтон вспомнил о жарком и бросился спасать его.

Журнальный столик был накрыт белоснежной салфеткой. Бутылка вина, хрустальный бокал на высокой ножке и несколько маленьких тарелок с холодной закуской составляли сервировку стола.

Обычно Новый год друзья встречали у Фэтона. Но доктор позвонил под вечер и сообщил, что приболел и боится поэтому выходить на улицу. Рок знал, если приятель назвал себя приболевшим, значит, он в самом деле заболел и принимает меры к лечению.

С того вечера, как они смотрели фильм «Воспоминания о будущем», промелькнуло полгода. Да, Фэтон, поглощенный работой над аппаратом, не замечал времени. Но вот уже месяц, как он торжествовал. Профессор создал прибор, который, по его мнению, мог бы обнаружить и зафиксировать живую инопланетную материю.

При обнаружении искомого звуковое устройство, вмонтированное в аппарат, должно было подавать сигнал — тонкое посвистывание. Сегодня, как и все последние вечера, часов до десяти Фэтон возился в своей комнате-лаборатории — работал над отделкой аппарата. Хотелось, чтобы он был элегантен, удобен в употреблении и транспортировке. По внешнему виду он напоминал небольшой транзисторный магнитофон, заключенный в кожаный футляр с широким ремнем. Аппарат можно было носить, перекинув ремень через плечо, или в руке, как обычный чемоданчик.

Фэтон поудобнее устроился на софе в ожидании новогоднего боя своих домашних часов (никаким другим он в такие моменты не доверял) и продолжал смотреть представление. Город Лин обслуживала крупная государственная телекомпания и, надо сказать, неплохо. По крайней мере, многие программы профессор смотрел с большим удовольствием.

В молодости Фэтон был весьма честолюбив. Потом он не ощущал больше честолюбия и до недавних пор ему казалось, что оно давно умерло в нем и ничто его не вернет но как только работа над аппаратом была завершена, он вдруг понял, что ему осточертело жить в полной безвестности, довольствуясь небольшим сравнительно вознаграждением и кухонной стряпней собственного приготовления. Аппарат распахивал для него дверь в большой мир, где были почет, деньги, слава, и мир этот вдруг поманил к себе с неодолимой силой. Разумеется, если Фэтон и шагнет за порог волшебной двери, то только рука об руку со своим самым близким и самым верным другом — доктором Нейманом.