Взорванная тишина - [3]

– Разрешите! – в кабинет боком протиснулся рослый, могучего сложения майор лет сорока, с пепельными волосами, густо выбивавшимися из-под фуражки. – Товарищ подполковник, майор Корольков по вашему приказанию прибыл!

Будучи невысоким и субтильным Фурсов всегда испытывал смесь зависти и неприязни к людям такой стати. Но обладатель средних физических данных Савельев, по всему, этого комплекса не имел и заговорил с майором подчёркнуто уважительно:

– Геннадий Петрович, вам поручается малоприятная, но ответственная задача.

– Гроб везти? – хмурое лицо майора свидетельствовало, что он предвидел такое поручение.

– Да… Мне посоветовали именно вас, как надёжного, исполнительного офицера. К тому же, я слышал, вам уже приходилось заниматься делами такого рода?

– До перевода сюда возил один раз, – без энтузиазма ответил майор.

– Ну вот, вам и карты в руки, – чтобы как-то разрядить гнетущую атмосферу Савельев изобразил нечто похожее на улыбку.

«Здоровый лоб… если родственники накинутся, отобьётся, – неприязненно подумал Фурсов. – Хотя, смотря куда везти, а то и забьют как мамонта, прецеденты были».

– А куда везти-то? – словно в продолжение мысли спросил Фурсов.

– Да вот… кстати, запишите адрес Геннадий Петрович, – Савельев начал диктовать, глядя в свой «Ежедневник». – Московская область, Луховский район… – Фурсов слегка напрягся, ибо слышал начало домашнего адреса его матери, – … город Лухов, улица… – Савельев назвал его родной город и улицу, на которой он прожил семнадцать лет и куда почти каждый год ездил в отпуска… дом номер… Фурсов не верил своим ушам – Савельев словно считывал адрес с конверта, которые он примерно раз в полтора месяца отправлял матери.

Всё совпадало… кроме квартиры. Квартиру Савельев назвал другую, но то оказалась квартира из того же подъезда, она располагалась на пятом этаже, а матери на первом… На пятом?… Догадка с головы до пят пронизала Фурсова – это же сын Аньки… До него как сквозь некрепкий сон доносились обрывки фраз Савельева инструктировавшего майора:

– …родителям про самоубийство ни в коем случае… при исполнении служебных обязанностей… сопровождающих бойцов самым тщательным образом проинструктируйте, чтобы не проговорились…

Чуть «отойдя» от оглушившей его догадки, Фурсов почувствовал необходимость остаться одному. Как только майор покинул кабинет, он обратился к Савельеву:

– Слышь, Николаич. Тебе сейчас не до меня, разгребай это дело, а я пока в гостинице побуду, как освободишься, дай знать.

Савельев удивлённо посмотрел на сменщика. Зная о вредном характере Фурсова, он не сомневался, что тот захочет присутствовать при работе комиссии и, помогая ей, набрать «баллы» в лице корпусного начальства, показать какое неважное хозяйство ему предстоит принимать, дабы понизить спрос с себя в будущем…

– Как хочешь. Только боюсь, это затянется. Может, в процессе расследования и в дела втянешься?

– Нет, не хочу у тебя над душой стоять, да и чего там втягиваться, что я молодой командир что ли, успею ещё навтягиваюсь.

– Хорошо, – согласился Савельев. – Сейчас я машину вызову.

– Не надо Николаич, машина сейчас тебе нужней, я до гостиницы и пешком дойду, воздухом подышу.

– Ну, как хочешь, – ещё более удивился Савельев.

3

От полка до жилого городка идти где-то с километр. Встречные офицеры и прапорщики козыряли, удивлённо глядя на идущего пешком полковника – заштатный гарнизон не Москва и здесь полковник фигура редкая и весомая. Фурсов шёл, не отвечая на приветствия, ни на что не отвлекаясь, он лихорадочно переваривал только что услышанное: сын Аньки Селивановой с пятого этажа, его бывшей одноклассницы повесился сегодня в этой унылой степи на брючном ремне, а сейчас для него мастерят цинковый гроб и этот медведеобразный майор повезёт его в Лухов…

В седьмом классе Аня как-то вдруг похорошела: на летние каникулы уходила угловатой и бесформенной, как и её сверстницы, а через три месяца её было не узнать – выросла, округлилась, налилась. На неё стали заглядываться, а во время физкультуры специально приходили поглазеть в школьный спортзал даже старшеклассники: форма установленная в те годы на уроках физкультуры для девочек, белые майки и обтягивающие трусы, позволяла ей эффектно демонстрировать все свои достоинства. Аня довольно скоро освоилась с ролью школьной «королевы красоты» и вела себя соответствующим образом, вызывая жуткую зависть подруг. Училась она неважно, но ничуть от этого не страдала, а женщины и бабульки во дворе так и вовсе не сомневались, что ей учёба ни к чему, всё равно лучшего жениха отхватит. Саша Фурсов это знал со слов своей матери, у которой обычно то, что в голове, тут же оказывалось на языке.

Саше тоже нравилась Аня, но рослая красавица своего невзрачного соседа и одноклассника откровенно игнорировала. Сколько раз он специально поджидал её в подъезде, чтобы вместе идти в школу, но она, красноречиво смерив его взглядом, тут же убыстряла шаг, всем видом показывая, что не желает идти рядом с таким недомерком. Гулять с парнями, как правило, старше себя, она начала где-то с восьмого класса. Иногда ухажёры приезжали за ней на «Явах» и тогда Аня на виду у всего двора независимо и гордо усаживалась за их широкие спины и мчалась куда-то…