Взор синих глаз - [11]

– Пришли, Уорм! – резко крикнул мистер Суонкорт, и Уорм тут же принял позу почтительного внимания и готовности выполнять приказы. Стефан и Уорм были затем предоставлены сами себе, и работа у Стефана кипела вплоть до раннего полудня, пока их не позвала к обеду Юнити, что занималась готовкой в пасторском доме и прибежала к ним на холм, не одевши чепчик.

Эльфрида не появлялась внутри церкви вплоть до позднего полудня и пришла только после особого приглашения Стефана, кое он сделал ей за обедом. Она была столь полна энергии и необыкновенной живости, когда переступила порог старого молчаливого здания, что мир юного мистера Смита вдруг во всей своей определенности озарился «румяным светом»[23]. Он отослал прочь Уорма, поручив тому измерить высоту башни.

Разумеется, она не могла не подойти к нему поближе – настолько близко, что колокол ее юбки коснулся его ноги, – и не начать расспрашивать его о том, каковы успехи в создании набросков, да разузнавать, каковы принципы практического измерения зданий, когда речь идет о церквах, не соответствующих правилам симметрии. Затем она не могла удержаться от того, чтоб не взойти на кафедру да вообразить себя в тысячный раз в роли проповедника.

Вскоре она перегнулась к нему через кафедру.

– Вы ведь не скажете папе, не правда ли, мистер Смит, если я поведаю вам кое о чем? – спросила она, захваченная внезапным порывом откровенности.

– О нет, ничего ему не скажу, – отозвался он, глядя на нее снизу вверх.

– Так вот, я очень часто пишу для папы его проповеди, и он произносит их гораздо лучше, чем свои собственные; и потом, когда он позже толкует с людьми и со мною о том, что говорил в своей проповеди в тот день, он забывает, что это я ее для него написала. Ну, не глупо ль все это?

– Как вы должны быть умны! – воскликнул Стефан. – Я не смог бы написать проповедь ни за что на свете.

– О, это довольно просто, – сказала она, спускаясь вниз и подходя к нему поближе, чтобы лучше объяснить. – Вы делаете это вот как. Играли вы когда-нибудь в фанты с заданиями «Когда это было? Где это было? Что это было?»?

– Нет, никогда не доводилось.

– Ах, вот досада, поскольку сочинение проповеди очень напоминает эту игру. Вы берете текст. Вы задаете себе вопросы: почему это было? что это было? – и так далее. Вы оцениваете все это в целом. Затем вы переходите к во-первых, во-вторых и в-третьих. Папа не хочет включать в проповедь в-четвертых – говорит, что это вздор. Затем вы приступаете к финальному в Совокупности, и несколько страниц, которые этому посвящены, заключаете в черные скобки, напротив которых отмечаете: «ПРОПУСТИ ЭТО, ЕСЛИ ВСЕ ФЕРМЕРЫ УСНУЛИ». После чего следует ваше в заключение и еще несколько слов, и я умолкаю. Ну, и повсюду, на оборотной стороне каждой страницы требуется надписать: «ПОНИЖАЙ ГОЛОС». Я имею в виду, – прибавила она, поправляя себя, – что вот так я и веду папину книгу проповедей, поскольку, не напиши я этих слов, он начнет говорить все громче и громче, пока не станет кричать во весь голос, как фермеры в полях. О, папа в некоторых ситуациях бывает такой забавный!

Затем, после этого всплеска детской откровенности, она перепугалась и замолчала, словно в ней заговорил женский инстинкт, предупреждающий, что на миг ее пылкость завела ее слишком далеко и она выболтала много лишнего случайному незнакомцу.

Тут Эльфрида увидела своего отца и побежала к нему навстречу, а ветер дул ей в лицо, и когда она угодила в лапы сильного порыва ветра, спускаясь по склону кладбища, то невольно ее движения были словно у девчонки-сорванца, а неосознанная грация ее движений была как у балерины. Она перекинулась словечком с отцом, поболтав с ним минуту-две, и направилась в сторону дома, а мистер Суонкорт переступил порог церкви и подошел к Стефану. Ветер освежил его разгоряченное от ходьбы лицо, как обычно задувает пылающую головню. Пастор был в веселом расположении духа и с улыбкой следил за тем, как Эльфрида спускается по склону холма.

– Ах ты, моя маленькая ветреница! Ты просто настоящий сорванец, – вымолвил он ей вслед и повернулся к Стефану: – Но она совсем не дикарка, мистер Смит. У нее столь же ровный характер, как и у вас, а то, что вы обладаете спокойствием, я вижу по вашему усердию здесь.

– Я думаю, что мисс Суонкорт очень умна, – заметил Стефан.

– Да, она умна; разумеется, умна, – сказал ее отец, заставив звучать свой голос как можно нейтральнее, чтобы то был тон безразличного скептицизма. – Знаете, мистер Смит, я вам поведаю одну тайну, но она не должна узнать об этом ни за что на свете – ни за что на свете, имейте в виду, поскольку она настаивает на том, чтобы это хранилось в глубочайшей тайне. Так вот, ОНА ЧАСТЕНЬКО ПИШЕТ ЗА МЕНЯ ПРОПОВЕДИ и прекрасно с этим справляется!

– Она умеет делать все на свете.

– Да, на это она способна. Моя плутовка знает все тонкости этого ремесла. Но зарубите себе на носу, мистер Смит, не вздумайте ей проболтаться об этом, чтоб ни единого словечка!

– Ни слова ей не скажу, – заверил его Смит.

– Взгляните-ка сюда, – молвил мистер Суонкорт. – Что вы думаете о моих кровельных работах, а? – И он ткнул вверх своей тростью, указывая на крышу над алтарем.