Взломщик, который изучал Спинозу - [3]

– Неплохая собачья жизнь!

– А ты думал! Так вот, Ванда не хочет отправлять Астрид с чужим человеком. Они с мужем сами везут ее туда. Для получения потомства животных спаривают два дня подряд, это для верности делается. Поэтому они останутся в графстве Беркс на ночь и лишь потом, после второй вязки, – домой.

– Ну что ж, приятного им путешествия.

– Особенно если будет хорошая погода.

– Да, – согласился я, – погода – немаловажный фактор. Я, кажется, догадываюсь, зачем ты мне это рассказываешь.

– Ишь ты какой проницательный! Так что их не будет дома, и Астрид не будет, а собака – их охрана от воров. Я тебе говорила, что они – люди состоятельные? Могут позволить себе модельную одежду и дорогую, чистопородную собаку. И у него есть возможность иметь хобби.

– И какое же у него хобби?

– Коллекционирует редкие монеты.

– Вот оно что!.. – задумчиво протянул я. – Погоди, ты назвала его фамилию. Нет, не Фландерс – это ее девичья, однокоренная с названием собачьей породы. Он – Колкэннон, верно? А как его зовут – тоже сказала? Да, точно. Его зовут Герб.

– У тебя замечательная память на детали, Берни!

– Герб Колкэннон, Герберт Колкэннон, – соображал я вслух, – Герберт Франклин Колкэннон. Послушай, тот самый Герберт Колкэннон?..

– Ты думаешь, их много?

– Погоди, дай припомнить. Да, на аукционе Бауэрза и Радди прошлой осенью он покупал пробные золотые монеты, не пущенные в обращение. Потом два-три месяца назад он приобрел что-то интересное на распродаже у Стэка – не помню, что именно, я читал об этом в «Мире монет». Да, но тут же встает большой вопрос: а вдруг он хранит коллекцию в банке?

– Не-а, у них дома сейф в стене. Ну и как он, твой большой вопрос?

– Вопрос сокращается в размерах. А откуда ты знаешь насчет сейфа?

– Она сама об этом проговорилась. Рассказывала, как собиралась однажды в гости и хотела надеть какую-то драгоценность. А драгоценность в сейфе, и она забыла шифр замка, а мужа не было в городе. Я чуть было не сказала, что у меня есть приятель, который может помочь в подобных случаях. Но потом подумала – нет, не стоит.

– Мудрое решение. Может быть, он не всю коллекцию хранит в банке. Может быть, и вправду ценные монетки лежат рядышком с драгоценностями хозяйки? – Мой мозг начал усиленно работать. Где живут Колкэнноны? Какая там охрана? Как попасть внутрь? Какая у них мне светит добыча? Кому поскорее ее сбыть и превратить в чистую наличность?

– Живут они в Челси, – продолжала Каролин. – В собственном особняке в глубине квартала. В справочной книге не фигурируют, но я знаю адрес и номер телефона.

– Это хорошо.

– Еще бы. Живут одни, детей нет, прислуга приходящая.

– Заманчивая идея!

– Я тоже так думаю. Похоже, самая работа для нашего «динамичного дуэта».

– Верно мыслишь, – сказал я. – Придется тебе поставить.

– Давно пора!

Глава 2

Самовольное вторжение в чужое жилище наименее подозрительно, если оно производится под теплыми, ласковыми лучами солнца. Появись вы после наступления темноты, любопытные соседи кинутся к телефону, чтобы набрать спасительный номер – 911. При свете же дня они примут вас за слесаря, который наконец-то явился починить подтекающий кран. Дайте мне канцелярский блокнот или сумку с инструментами и пустите на дело в промежутке между полуднем и четырьмя часами дня, и вы увидите, как самый стойкий борец с преступностью предупредительно откроет для меня дверь и пожелает на прощание всего хорошего. При прочих равных условиях самое удобное время для ограбления в жилом доме – именно середина дня.

Однако где вы видели в реальной жизни равные условия? Как ни крути, под покровом темноты вор-взломщик чувствует себя куда увереннее хозяина дома. И где это видано, чтобы человек, имеющий пусть скромный, зато законный бизнес, вдруг ни с того ни с сего закрыл посреди дня свою лавку. Да и планы самих Колкэннонов говорили в пользу ночного визита. Мы знали, что ночью их не будет дома, и что вместе с солнцем уйдут со двора и слесарь, и уборщица, если они там были.

Солнце уже давно ушло со двора и скрылось где-то за холмами Нью-Джерси, когда мы вышли из «Бродяжьего клуба» и спустились в подземку. Несколько остановок, и мы – в одном квартале от моего дома на углу Семьдесят первой и авеню Западной стороны. Дома я скинул свитер и джинсы, которые я ношу в магазине, и надел брюки, галстук и пиджак. После этого положил в карманы все, что могло пригодиться, и еще кое-что в свой роскошный дипломат. Потом достал маникюрные ножницы и вырезал ладони на паре новых резиновых перчаток". В таких перчатках не оставляешь отпечатков пальцев, а без вырезов кажется, будто сунул руки в парилку. С потными ладонями не пойдешь на свидание, а на ограбление и подавно. Конечно, всегда есть опасность оставить где-нибудь отпечаток ладошки, но волков бояться – в лес не ходить.

Мы уже собирались выходить, когда я вспомнил, что надо переобуться. В обычные дни я ношу дешевенькие мокасины. Во-первых, они удобны, во-вторых, напоминают о временах молодости. Сейчас же я надел кроссовки «пума». Я, естественно, не собирался бегать, но, с другой стороны, разве угадаешь, что готовит человеку грядущий день? В этих самых «пумах» с их резиновой подошвой и упругим подъемом я мог передвигаться бесшумно, ну как пантера.