Взломать графа - [22]

— Тревога! Нападение на женщину! Аудитория 315! — вопли больше не звенели над ухом.

Они неслись откуда-то со стороны. Издалека. Снаружи!

— Что такое? — парень замер на месте, судорожно озираясь, будто рассчитывая сквозь стены увидеть источник криков.

Его подельник у дверей судорожно и бессмысленно затряс створку, видно, окончательно обалдев от страха. Невдалеке слышался топот и перекликались голоса.

— 315-я — это туда! — прокричал кто-то.

Брайан заверещал, сообразил, наконец, рвануть заклинивший замок обрезок стальной трубы, распахнул створку и заячьим скоком ринулся прочь.

— Брайан! Ты-ы! — парень обернулся к Карине. — Твоя работа? Я тебя…

— Вот что ты — меня? — приподнимаясь на локтях, прохрипела неукротимая девчонка.

«О-о Го-осподи Бо-оже, ну что стоило промолчать!» — у экрана Большой Босс в отчаянии уронил голову на сцепленные ладони. Если этот мерзавец сейчас кинется на Карину… помочь ей он уже не сможет.

Парень кинулся. К двери. И сиганул в коридор следом за приятелем, оставив в аудитории сидящую на полу Карину, разбитый мобильник и валяющийся неподалеку пакетик с просыпавшимся белым порошком. Когда в аудиторию ворвались люди, Карина только молча сжалась к комочек под устремленными на нее взглядами.

[1]No roof, no walls (англ.) Аналог «ни кола, ни двора».

[2] Персонаж романа У. Теккерея «Ярмарка тщеславия».

[3] Питт Кроули — неприятный персонаж из «Ярмарки тщеславия»

Глава 7. Не злите русских экономок

Она молчала. И молчала. И молчала. Когда молчание стало вовсе жутким, подняла голову и при виде ее лица попятился даже я, хотя уж мне-то ничего не грозило.

— Палаша… Что скажешь? — как-то даже робко поинтересовался милорд.

— Уж скажу, барин! — задушевно так посулила мистрис. — Можно… я вот его… обсосата вашего из его преступной Обсосации… коромыслом вдарю?

— Ассоциации, Палаша… Где ты тут коромысло найдешь? — его сиятельство явственно растерялся.

— Найду! Или что другое возьму — вы только дозвольте, барин! — и уперев руки в бока, мистрис двинулась прямиком на Дженкинса. — Что ж ты за тварюка такая неприятная? — голос ее сорвался даже не на шепот — на шипение, а сам Дженкинс невольно попятился. — Явился — не запылился, ничего не нашел, а обвиноватил уже всех в доме! То у тебя Бартон английского секретаря убил, то сам покойничек, Царство ему Небесное, барина обокрал, а не он, так Сашенька Гольцов, с деньгами утек! А теперь так и вовсе по бабам пошел!

— Я женат! — продолжая пятиться, вякнул Дженкинс.

— И нашлась же такая, что за тебя вышла! Небось, каждый раз как в доме уборка затевается, ты ее в железо куешь да судье сдаешь, потому как следы преступления прячет! Убираемся мы тут, ясно тебе? Грязь после господ газетиров отмываем!

— Милорд, уймите вашу экономку! — Дженкинс попытался отгородиться креслом.

Вошедшая в охотничий азарт экономка по-птичьи вскрикнула и ухватив со стола подсвечник, взмахнула им над головой. Чуть-чуть не достала до улепетывающего Дженкинса — огарки из подсвечника посыпались тому на голову. Дженкинс прыгнул в сторону.

Кинувшийся меж ними Бартон отчаянно вцепился в подсвечник:

— Отдайте, мистрис! У нас приличный английский дом, где экономка не может бить гостей канделябром! — пропыхтел он.

— Гнать таких гостей из приличного русского дома! — яростно воюя за орудие дженкинсоубийства, пыхтела в ответ экономка. — Уберите руки, мистер Бартон, вы мешаете мне его стукнуть!

— Вот! Так и вашего секретаря убили, милорд! — верещал Дженкинс.

— Причем этим же самым подсвечником. — напряженным тоном вдруг процедил посол и громко скомандовал. — Палаша! Поставь подсвечник, быстро!

Экономка замерла… и враз расслабившись, обвисла в руках дворецкого. Тот торопливо выхватил у нее подсвечник и отскочил в сторону, прижимая его к себе — видно, боялся, что мистрис передумает.

— Бартон! Сюда! — явно сердясь, рыкнул милорд.

Дворецкий в растерянности помешкал… и направился к милорду, почтительно водрузив подсвечник на край стола.

Милорд медленно протянул руку… и его пальцы замерли, не коснувшись острого завитка на краю подсвечника. Шумно сопя, джентльмены сгрудились у него за спиной.

Я тоже заглянул поверх плеча мистера Фокса… и невольно содрогнувшись, поспешил отвернуться. Я… этого я не знал. Теперь знаю.

— Этим юношу и… — мистер Фокс не закончил фразу — взгляд его метнулся в сторону от засохших на краю завитка бурых пятен… и налипших светлых волосков.

— Сдается, что так. — глухо откликнулся милорд.

— Ударили. Сзади. — Дженкинс сделал нечто вроде танцевального па по гостиной — примеривался, как должен был стоять английский секретарь, да как замахивался убийца. — Несчастный упал… — Дженкинс вновь не поленился: ловко опустился на четвереньки, и почти лег на ковер, головой к самому кровавому пятну. — А потом… — он вскочил. — Потом… — он водил взглядом по гостиной туда-сюда. — Выходит, подхватили его за руки-за ноги и оттащили в комнату. Чтоб сразу домочадцам на глаза не попался… Милорд! Это мог сделать только кто-то из своих! — решительно воскликнул он.

Я оставил изучающих подсвечник и ковер джентльменов — все же эти страшные следы меня изрядно смущали! — и призадумался. Дженкинс прав, утверждая, что этот кто-то из своих, иного решения и быть не может. Но тот же Дженкинс сказал, что замок вскрыли. Своим замок вскрывать надобности нет. Или это лишь хитроумный способ запутать дело?