Взлетная полоса - [30]
Вложив свое короткое и самое важное послание в кошелек, я накинул пальто и спустился во двор.
На улице потеплело. Было тихо, лишь плотно шуршал густо падавший снег. По первой программе показывали детективный фильм, и мне удалось, несмотря на то что над хоккейной площадкой горели четыре лампочки, без помех пройти к эстраде. Вдруг, нагнувшись у тайника, на свежем снегу заметил след — ребристая подошва и глубокая ямка от каблука. «Надин сапожок! — подумал я. — Была недавно». Пальцы под досками нащупали такую же, как в прошлый раз, круглую коробочку. Ай да Надя! Письмо за письмом! Какие же новости у нее? Рядом с Надиным крестиком, белевшим на доске, я нарисовал второй пусть видит и мою весточку.
И вот тетрадный листок — у меня на столе. Дверь закрыта. Мать и отец — у телевизора.
Девятое письмо Нади. «Итак, здравствуй, мой друг Боря! Да, знаю, кто ты. Ведь когда-то предупреждала: я великий детектив. Хотя после знаменитой драки с Капустиным вычислить тебя было уже не трудно. Тем более, кое о чем начала догадываться и раньше. А сегодня расспросила у Лены Шумейко, и все стало ясно. Знаю, что ты стал редактором и выпустил хорошую газету, активно работаешь в ученическом комитете, даже о твоей красивой соседке Кругловой мне известно. Лена показала и окно твоей квартиры. И правда, березка перед ним. Еще узнала, что тебя приняли в комсомол. Поздравляю! Меня, наверное, весной будут принимать.
Боря, может быть, нам встретиться? Так много хочется рассказать. Не побоишься показаться мне с разбитой губой? Не бойся. Если утром в понедельник получишь это письмо, то часа в четыре выйдешь во двор? Ладно? Я буду смотреть в окно. До встречи. Надя».
Утром, когда я проснулся, Валерий как ни в чем не бывало приветливо улыбнулся мне и показал на щеку.
— Вот теперь как огурчик. Хоть на выставку. Не болит?
— Чуть-чуть.
— Старина, бомбу против меня за пазухой не держи. Может, я чего и лишнего сказал. Вообще-то вы с этой Н. — правильные ребята. Кто она? Покажешь?
— Ладно. Когда-нибудь…
Насчет «огурчика» и «выставки» Валера преувеличил. Умываясь, я внимательно рассмотрел в узком туалетном зеркале свое лицо. Щека в самом деле опала, а вот у верхней губы четко проступал синяк. С таким украшением я, пожалуй, не рискнул бы предстать перед Надей. Но раз сказала, чтоб не боялся, тогда и раздумывать нечего.
Этот день я прожил как в беспокойном сне. Сидел за партой, слушал, что объясняют учителя, писал в тетради, отвечал (и, как ни странно, удачно) по историй, обсуждал с Воликом и Костей, который принес фотографию нашей комсомольской группы, номер стенгазеты. Но все время мне казалось, будто я только тем и занят, что думаю о Наде.
Из-за спецномера (мы его все-таки закончили, и газета получилась отличная) я задержался в школе часа на полтора. Когда возвращался домой, то едва сдерживал себя, ноги так и норовили пуститься в бег. Хотя никакой нужды в этом и не было: пообедать — десять минут, рубашку надеть, причесаться, блеск на ботинки навести — и того меньше. А захочу, успею и половину уроков на завтра сделать… Рубашку надену белую. Нет, лучше свитер. В душе-то я понимал: парню не пристало так заботиться о внешности, но что мог с собой поделать — очень хотелось понравиться Наде, выглядеть мужественным и стройным. Даже вспомнил о Галиной венгерской кепке. Надо же когда-нибудь обновить. И мороз, словно специально дожидался этого дня, под натиском южного циклона отступил на север. Совсем тепло стало.
Проходя мимо эстрады, где стайка воробьев отчаянно ссорилась из-за хлебной корки, я увидел: оба крестика стерты. Надя получила письмо! Мне сделалось жарко. Когда же взяла письмо? Утром крестики были. Значит, сейчас, днем? Не побоялась? Впрочем, теперь это не имеет значения. «Почта» больше не понадобится. Мне стало немножко грустно. Столько времени тайник под эстрадой верно служил нам. А теперь… Но я тут же подумал, что совсем скоро увижу Надю. Увижу и буду разговаривать. Впервые разговаривать.
Из дома я вышел за четверть часа до назначенного срока. Не утерпел.
Как хорошо, что на город навалился теплый циклон и едва не целые сутки идет снег. Белыми перинами он лежит на местах недавних хоккейных сражений. Никого не видно и на заваленной снегом площадке перед Надиным домом. Очень кстати. Иначе не избежать бы мне веселых взглядов и шуточек ребят. Досталось бы и модной кепочке с шелковым шнуром. И острую складочку на брюках заметили бы.
Долго выстаивать среди белых сугробов Надя меня не заставила. Через минуту дверь открылась, и в пушистой серой шубке, такой же серой шапке и красных сапожках вышла Надя. Она была так хороша, что я зажмурился. И дышать перестал. И ноги будто плохо держали.
Я почти не видел узкой тропки среди снежных завалов. В трех шагах от Нади, сошедшей навстречу со ступенек, вдруг едва не по колено увяз в сугробе. Надя засмеялась и протянула руку в красной варежке.
— Ну здравствуй, Боря! — певуче сказала она и тут же обеспокоилась: — Снегу в ботинки не набрал?
Я словно не услышал про ботинки. Все смотрел на ее лицо и, кажется, по-прежнему не дышал.
— Здравствуй, — с усилием выдавил я.
Повести про школьников «Вредитель Витька Черенок», «Тайна желтой бутылки».
В сборник Владимира Добрякова вошли повесть «Одиннадцать бестолковых» и рассказы «Староста класса», «Мороженое на двоих», «Домой на воскресенье».
Книга рассказывает о том, как важно не быть слишком «послушным», как распознать настоящих и ложных друзей.
В этом году Алькин день рождения выпал на воскресенье: Алька не знал, хорошо это или плохо.Какая разница — понедельник будет в этот день, среда или, скажем, воскресенье! О чем тут ломать голову? Он вообще мало задумывался над жизнью. Он просто жил, и все.И, конечно, Алька Костиков, ученик пятого класса, даже не представлял, каким будет для него тот следующий год, начинающийся 10 марта.Не мог ничего знать Алька о тех событиях, в которых он будет играть далеко, не последнюю роль и которые закончатся тем, наверное, самым главным, и памятным днем в его жизни.До того дня минует длинная череда в 169 очень разных — интересных и скучных, радостных и горьких — дней Алькиной жизни.А пока ни о чем этом он не знает и с нетерпением ждет 10 марта, когда ему исполнится двенадцать.
Владимир Андреевич Добряков родился 26 августа 1924 года в г. Москве. В начале войны с ребятами девятиклассниками работал в Орловской области на строительстве противотанковых рвов, затем на авиазаводе под Куйбышевом. По окончании войны квартира в Москве оказалась занятой и он с матерью уехал во Львов, там закончил филфак, работал в военной газете, начал писать. Первая его книга вышла в свет в 1957 году («Отец и Володька»). В 1963 году Владимира Андреевича приняли в Союз писателей. C 1980 года писатель живет и работает в г.
Повесть «Недолгие зимние каникулы» (Воронеж, 1974 год) рассматривает взаимоотношения детей в коллективе, рассказывает о дружбе и товариществе, об организации интересного досуга школьников. Недолгие зимние каникулы, но сколько можно успеть сделать за это время: слепить снежную бабу, залить каток, устроить во дворе ледяную горку, создать хоккейную команду… А можно провести каникулы и по-другому: испортить в школе только что покрашенные парты, сделать жильцам газовую атаку, посыпать каток золой… В повести сравниваются положительный и отрицательный образ жизни подростков и дается убедительный пример того, что честным, добрым, внимательным людям живется интересней и веселее.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.