Взлёт - [8]

Со стоном выбравшись из кровати, я натянула первую подвернувшуюся пару одинаковых босоножек. Пройтись по губам бальзамом, быстро расчесать волосы пальцами – и я готова. В собственном моем списке важнейших изобретений одно из почетных мест занимали легинсы и спортивный топ. Этот дуэт прекрасно справлялся с ролью пижамы, спортивного костюма, повседневной одежды и идеального наряда для утренней тренировки в танцклассе.

На самом деле я много без чего могла обойтись – без шампуня, лакричных конфет, красного лака для ногтей, сна… черт, даже без парней, – но обойтись без танцев я не могла. Если быть точной, без балета, но не только. Я пользовалась любой самой маленькой возможностью, чтобы потанцевать. Я занималась брейк-дансом, хип-хопом, латиной, я вальсировала и крутила пируэты всю мою жизнь начиная с трех лет.

Когда мне было объявлено, что отныне мы будем жить попроще – иными словами, победнее и поэкономнее, поскольку денег у нас теперь не так много, – меня интересовало только одно.

На самом деле это был не интерес, это было требование. Я потребовала, чтобы уроки в Танцевальной академии мадам Фонтейн продолжались несмотря ни на что. Собственно, именно поэтому я и решила поработать летом в одном из кафе у озера. Невозможно было допустить, чтобы деньги – или их отсутствие – встали на пути моей мечты. Поскольку наш прежний дом находился всего в сорока пяти минутах езды от теперешнего, я все лето могла бы продолжать заниматься танцами. Хоть в этом повезло – в жизни у меня с удачей вообще-то было туго.

Плевать, что мне больше не носить одежду от модных дизайнеров, а вещи покупать придется на распродажах да в комиссионках. Плевать, что вместо машины я буду ездить на общественном транспорте. Плевать даже на то, будет ли у нас крыша над головой. Но я должна была танцевать. Танцы – единственное, что удерживало мою голову над водой, когда я чувствовала, что тону. Единственное, что давало мне силы пережить самые черные дни. Единственное, что все так же встречало меня теплыми объятиями и искренней любовью. Единственное, в чем моя жизнь осталась прежней.

Повесив на одно плечо пуанты, а на другое – сумку, я на самую тонкую щелочку приоткрыла дверь своей комнаты. Наше теперешнее место обитания – покосившийся старый дом с долгой историей – так описали его родители, когда купили лет десять назад. Как по мне, так этим они весьма польстили этому хламу, который умудрился до сих пор устоять и не рухнуть. Но два года назад я научилась смазывать петли маслом и разобралась, с какой силой нужно давить на ручку, чтобы полувековая дверь открывалась совершенно бесшумно.

Когда в «Come Together» грянул хор, я немного подождала, прислушиваясь, не раздастся ли цоканье маминых каблуков или ее фирменный трехсекундный вздох. После вчерашнего ужина – да и после всех ужинов в течение последних пяти лет – стремление не попадаться ей на глаза стояло в списке моих приоритетов сразу за танцами. Горизонт был чист – мама либо ехала на работу, либо уже была там, и я дала себе зеленый свет и стала спускаться по лестнице.

Неожиданно в голове возникла картина, которую я очень старалась выбросить из памяти и против которой были бессильны все мои самые лучшие намерения и принципы: Джуд Райдер, как он сидит на песке в двух шагах от меня и смотрит так, словно он знает все-все мои самые мрачные секреты, но это его ничуть не заботит. Джуд Райдер, словно впитавший в себя все золото лета. Жидкое серебро его глаз, тугие мышцы перекатываются под рубашкой…

Ногой я зацепилась за предпоследнюю ступеньку и, не будь у меня за плечами стольких лет в танцклассе, наверняка шмякнулась бы носом в истертые доски пола. Поймав равновесие, выпрямившись и убедившись, что обувь, сумка и достоинство по-прежнему со мной, я поклялась, что никогда больше не стану мечтать, думать, размышлять, беспокоиться о Джуде Райдере или, упаси боже, бегать за ним. И не нужны мне заверения многочисленных девушек, которых он соблазнил и бросил, – я и так знаю, что Джуд Райдер – билет к нежелательной беременности или в лучшем случае к разбитому сердцу.

– Пока, пап! – крикнула я, схватив яблоко из вазы с фруктами и бутылку воды из холодильника. – Я на танцы, буду дома около обеда.

Еще через две секунды – два удара сердца – я выскользнула за дверь.

Можно было долго вертеться вокруг отца, он все равно не ответил бы. Даже не кивнул бы в знак того, что слышит. Порой папа казался мне манекеном – настолько неподвижно он сидел в кресле и рассеянно глядел в окно, а на самом деле – в никуда. Даже если бы половина населения земного шара поимела меня на нашем кухонном столе, он бы и ухом не повел. Подозреваю, что и не заметил бы.

Напомнив себе, что наш покосившийся домишко, как и нашу семью, вряд ли удастся поправить, я постаралась думать о чем-нибудь другом, никак не связанном с родными.

И куда же завели меня мои думы?

К Джуду Райдеру.

Похоже, я застряла в этом ненормальном, саморазрушительном мысленном потоке.

Я двинулась к «мазде», когда мое внимание привлекло нечто необычное на берегу. Нечто, чего вчера определенно не было.

Металлическая сетка огораживала прямоугольник земли, а внутри – небольшая будка, две пластиковые миски и игрушка в виде веревки с узлами. Собачий вольер. Решение одной из бесконечных проблем, которые изрешетили мою жизнь. Ответ на безмолвную молитву.