Взлет и падение фашистских преступников. Сборник материалов круглого стола, посвященного 75-летию Нюрнбергского международного военного трибунала - [11]

Список преступлений, посредством которых нас переселили, да позволено будет так выразиться, из мировой сверхдержавы в чужой колониальный придаток, может быть продолжен и продолжен, но, для целей нынешнего нашего заседания, сказанного достаточно.

Итак, ситуация на текущий момент выглядит следующим образом.

Россия/СССР находится в состоянии информационно-психологической войны и оккупации соответствующего типа.

СССР потерпел поражение в войне из-за того, что на том периоде войны, который составляли три с лишним послесталинских десятилетия, отечественная властная элита оказалась в недопустимой степени превращена в некое новое издание пятой колонны. И эта новоявленная пятая колонна продала страну американцам.

Исполком СГ СССР выражает признательность учёным Петровской академии наук и искусств (ПАНИ) в Ленинграде за поддержку выше обрисованной точки зрения. По нашему убеждению, все здравомыслящие силы, какие только есть на сей день в нашем обществе, должны занять ту же, единственно конструктивную позицию.

Вопрос об избавлении от войны и оккупации мы ставим в таком ракурсе: нельзя ли схему Нюрнберга применить не как акцию возмездия, а как орудие ускорения и приближения победы над врагом, которая пока ещё не достигнута?

И это, на наш взгляд, вполне возможно, если помнить, что Нюрнберг резко отдал приоритет гуманитарному праву над формально юридическим.

Информационно-психологическая оккупация зиждется на двух китах: на программе «Перехода к рынку» (Гарвардский проект) и «Письме о намерениях» от 1 июня 1992 г.

По гуманитарному праву оба этих акта представляют собой тягчайшие преступления против мира и человечности, ибо один из них есть попросту «программа» в кавычках самоуничтожения страны вместе с её населением, а другой подразумевает фактически утрату страной суверенитета.

Документы, лишающие какой-либо народ права на существование, на самоопределение и суверенитет, не могут считаться нормальными международными договорённостями, не имеет абсолютно никакого значения, кто, на каком уровне, при каких обстоятельствах за них «голосовал» в кавычках, «принимал» их, «подписывал» или иными какими-либо способами «санкционировал», всё это аннулируется, летит в мусорную корзину, а что касается лиц, ответственных за появление подобной стряпни на свет божий, то некоторых из них суд в Нюрнберге, как вы помните, отправил вообще на виселицу.

Кроме того, если говорить о «Переходе к рынку» и пресловутом ельцино-гайдаровском «Письме», то здесь не только гуманитарное, но и формально юридическое право целиком на нашей стороне.

И в самом деле, как это можно было при действующих Конституциях СССР и РСФСР (их никто в законосообразном порядке не отменял), принимать «решение» в кавычках о коренной ломке существующего в стране конституционного строя, всей политической и экономической системы, о постановке страны под внешнее управление и всё это келейно, втайне от народа, впопыхах и без малейшей попытки обращения к народу и выяснения его мнения на сей счёт!

Уважаемые товарищи, коль скоро уж мы вспомнили о Нюрнберге, – и вспомнили, надо сказать, весьма кстати, – то давайте лишний раз прислушаемся к его голосу и осмыслим оставленный им завет.

Завет этот гласит, что отношения между народами не могут строиться на планах уничтожения одним народом какого-то другого народа – уничтожения или причинения этому другому народу иного невосполнимого либо трудновосполнимого вреда.

И если такие планы всё же строятся, такие усилия предпринимаются, то они должны проходить исключительно по разряду преступлений, и защищаться от них надо именно и только как от преступлений.

В этом свете дилемма перед нами стоит такая: или мы продолжаем сползать по наклонной плоскости всех этих гарвардских проектов и «писем о намерениях» к нашему исчезновению как государственности и как народа, или мы находим в себе силы преступления по отношению к нам назвать, наконец, преступлениями и начать от них, как от преступлений, обороняться. Никаких других альтернатив здесь объективно нет.

Т.е., какая-то достаточно представительная коалиция с нашей стороны квалифицирует как преступления по статье 64 УК РСФСР «Измена Родине»: программу «Перехода к рынку» вместе с «голосованием» в кавычках в ВС РСФСР, которым эта вредительская белиберда была нам навязана; а также ельцинские «обязательства» в кавычках перед Международным валютным фондом.

Выдвигается требование упорядоченного поэтапного аннулирования как самих этих вредительских актов, так и накопившихся последствий их применения на территории России.

С этими требованиями обращаемся во все мыслимые адреса, отечественные и зарубежные, − другого средства борьбы у нас, как вы сами знаете, пока нет.

В особенности, необходимо добиться, чтобы требования эти стали лозунгами протестного движения, чтобы ими вооружился и их подхватил народ.

И если мы сумеем разнобой и разноголосицу в наших рядах свести к некоему приемлемому минимуму, то цепь неизбежно в каком-то звене порвётся, и дальше пойдёт взрывная реакция отторжения того, что давно уже должно было быть отогнуто.

Что касается послеоккупационного устройства, то это отдельный разговор, и он нынче у нас в повестке дня не значится.