Взгляд сквозь время - [6]

Мало-помалу буча стала затихать. Дух войны получил свою жертву и, довольный, покинул зал.

Когда аукционист убедился, что его снова слышат, он спросил:

– Ну, люди! Как быть? Проведём мы торги, или что?

И был торг. И были предложения. Кто-то давал за спасение любимого курицу, кто-то – надои молока за всю последующую неделю. Женщина, выскочившая в самом начале с воплями о баране, уже прибавила к нему двадцать перепелиных яиц и ведро картошки. Но победил всех кукурузный магнат. Его поля были по здешним меркам бескрайними – десять на десять метров поддающейся обработке почвы. Его земля родила. Он получал щедрый урожай и даже частенько оставался с излишком, который обменивал затем на мясо соседских кроликов. У этого пожилого сорока-с-чем-то-летнего мужчины давеча умер внук – совсем ещё маленький, единственный продолжатель рода. И теперь земледелец добровольно отдавал бо́льшую часть своих запасов за возможность вернуть того к жизни. Получая ампулу из рук аукциониста, он был вполне счастлив. Ничего, что мужчина разом обеднел. Ничего, что его, скорее всего, отделают те, кого он лишил последнего шанса, – поломают ему ногу или выбьют зубы. Ничего, ничего, ничего! Зато в его семье теперь все живы, а остальное – окажется!

Солдаты сопроводили мужчину к выходу, оберегая его от соплеменников, которые сверлили процессию злобными взглядами. Под охраной удалился и сам аукционист. Уж если в эту секунду кого-то и ненавидели больше других, так это его – главного распорядителя торгов.

Постепенно стали расходиться остальные люди. Сегодня они будут рыдать, вытаскивая тела родных из Рефрижератора и наспех забрасывая их песком. Следующего аукциона – если он теперь вообще состоится – нужно будет ждать слишком долго. Сыворотка тут уже не поможет, да и средств на столь длительную аренду ячейки вряд ли у кого хватит.

Но ничего. Назавтра люди поостынут и придут в себя. Им придётся это сделать. На сантименты нет времени. Следует похоронить мёртвых и жить дальше, иначе очень скоро сам превратишься в мертвеца…

…Надев потёртый противогаз, мэр-аукционист брёл по пустынным улицам. Он двигался медленно, через силу – ветер сбивал с ног, и каждое движение давалось с трудом. По пути ему попадались домики: и целые, ещё ровные, и покосившиеся, с первыми следами разрушений, и совсем обветшалые, которые не сегодня – завтра рухнут на голову своим обитателям. Но пока четыре стены поддерживали крышу, можно было жить. Была надежда. Не важно на что, главное – надежда.

А это значит, что не всё ещё было потеряно.

«Конечно, быть бедным – плохо, – в который раз подумал мэр. – Но это всё же куда лучше, чем быть мёртвым».

Игра

– Ты звал меня, мудрец?

– Да, ваша милость. Я должен вам кое-что показать.

Уже по одному только голосу своего советника король Артур понял: что-то не так. Что-то плохое случилось. Или должно было случиться.

Мерлин – седовласый старец, согбенное тело которого, как всегда, было закутано в длиннополую мантию, стоял у окна и глядел куда-то вдаль. Интересно, что мог он увидеть из своей башни в столь поздний час? Только лишь огоньки, неторопливо двигавшиеся взад-вперёд по стенам крепости, – зажжённые факелы часовых. Огоньки и полночное небо, усеянное звёздами.

– Подойдите ближе, ваша милость. Вон там.

Король повиновался. Если и существовал на свете человек, которого он слушался беспрекословно, то им был Мерлин. Слишком уж часто предсказания этого мудреца выручали и самого короля, и всё королевство.

Артур подошёл к Мерлину и встал у него за спиной.

– Что там, Мерлин?

– Я почувствовал нечто очень нехорошее, ваша милость. Нечто зловещее. Оно идёт сюда. Вон, глядите. – Крючковатый палец указал в сторону луны. – Это знак. Предвестие беды. Сегодня я видел кровавый закат. А это – кровавая луна.

Диск, повисший над погружённой во тьму землёй, и впрямь был каким-то необычным. Не янтарным, как всегда, не бледно-серебристым, как в особо красивые дни полнолуния, но пурпурным, с красноватым отливом. Он походил на заплывший кровью глаз под невидимой хмурой бровью, неотрывно наблюдавший за живыми тварями подлунного мира. Он словно раздумывал, кого бы проклясть, кого погубить, а кого свести с ума.

Артур судорожно сжал рукоять меча. Он не обладал даром прорицания и не умел узнавать судьбу по подсказкам природы, но ему этого и не понадобилось, чтобы понять: Мерлин прав. Было нечто в ночном воздухе. Некий едва уловимый запах беды. Душой короля овладела тревога.

– Что ещё ты видишь, Мерлин?

– Дурной знак, дурной знак, – несколько раз повторил мудрец, и в его словах послышалась обречённость. – Будет война, ваша милость. Она унесёт тысячи жизней. Она разрушит ваше королевство. Все мы погибнем. – С высоты своего обиталища он обвёл рукой спящий двор. – Все.

– Но послушай, Мерлин! – Наученный самой жизнью, Артур не имел причин сомневаться в его предсказаниях. Однако он был просто не способен поверить в такое ужасное предначертание. Как может враз сгинуть всё, что с трудом создавалось в течение десятилетий? И главное – что должно стать тому причиной? – Это невозможно!

Мерлин вдохнул холодный воздух, а затем с шумом выдохнул его.