Взгляд - [22]

Чем опаснее болезнь, тем важнее, оперативно поставив диагноз, отыскать лекарство от нее. Для излечения интеллигенции, реанимации той прослойки, которая однажды, выступая в качестве основного общественного фундамента, так много сделала для мира, необходимы радикальные преобразования в самой структуре человеческого сообщества. Это помогло бы ей, утратившей ныне свои былые позиции и чувствующей отвращение к любым формам здорового и полноценного существования, вновь встать на ноги.

Какой недуг поразил интеллигенцию? Ответ прост: отказ от постоянных, устоявшихся ценностей. Там, где любое явление рассматривается как относительное и изменчивое, невозможно заниматься созиданием, в лучшем случае весь духовный потенциал будет тратиться на бесплодную рефлексию или пустое теоретизирование и рассмотрение сугубо умозрительных проблем, а в худшем — на разрушение и распад.

В этом случае единственное эффективное лекарство — определение созидательной цели, что позволило бы сконцентрировать все силы души в конкретном направлении, придать смысл и ценность бытию.

Интеллектуальный анализ не предназначен для того, чтобы заполнять душевный вакуум. Человек, сознание которого беспрерывно занято логическими выкладками, не может определить подлинные цели, не способен обозначить истинные ценности; более того, лишенный духовного фундамента, он сам превращает в руины те воздушные замки, которые тщетно пытается возвести. Те цели и задачи, которые способны придать смысл бытию, не могут иметь источником человеческий разум. Умствованием не решить эту проблему, и поэтому избавление заложено в вере — и только в ней одной.

Здесь мы сталкиваемся с определенными практическими трудностями. Интеллигент считает, и небезосновательно, что обретение новых ценностей возможно только за счет отказа от главенства интеллекта. И если он найдет в себе силы отвергнуть интеллектуальные изыскания любого рода, то обретет желаемый душевный покой, но лишь ценой потери своего Я, своей личности. В какой-то степени подобный способ обретения душевного покоя и стабильности сродни самоубийству.

В действительности интеллигенция способна излечить свои недуги только посредством гармоничного сочетания духовных ценностей и критериев, источник которых вне и выше разума, и максимального использования своих интеллектуальных возможностей. В душе каждого человека, даже если он изрядно поизносил ее в ходе бесцельных и бессмысленных поисков, сокрыт источник, прильнув к которому, в пору духовной жажды можно обрести подлинно религиозные, первичные ценности. Я имею в виду те из них, отношение к которым даже у современного интеллигента формулируется примерно так: Я завидую вашей вере. Я не подозреваю относящихся к этому слою общества в пренебрежении к религиозным ценностям, это удел люмпенов. Именно интеллигент, и только он, может честно сказать себе о религиозной системе ценностей: Это то, чего мне не хватает, я в этом нуждаюсь. Для интеллигентного человека совершить эволюцию от холодного безразличия к религиозному переживанию гораздо легче, чем для не привыкшего к эмоциональным и интеллектуальным усилиям обывателя. Но необходимым условием для реализации этого являются такие качества, как чуткость, честность и восприимчивость.

Для большинства принятие новых идей вообще, и религиозных в частности, кажется тяжелым и непосильным трудом, а сами эти идеи — странными и чуждыми. Однако, как было сказано выше, интеллигентный человек — это тот, кто способен в ходе логического анализа заметить полутона, мельчайшие отличия и нюансы, проследить связи и зависимости даже там, где их наличие совсем не очевидно. Чтобы выкарабкаться из нравственного хаоса и вернуться к нормальной жизни, интеллигенту необходимо сделать только один шаг: осуществить переход от я хотел бы поверить к я верю. Я верю — это не самовнушение и не мантра, это простая констатация факта, раскрытие и раскрепощение человеческой души. Человек, который говорит, не лукавя при этом, что завидует тем, у кого есть вера, уже, по сути, является верующим, поскольку, сам того не понимая, прошел большую часть тернистого пути к истине. Последнее препятствие, с которым ему осталось справиться, — страх перед косными обычаями и религиозной обрядностью, которая в силу его невежества представляется ему бессмысленной символикой.

Однако, уже сделав этот шаг и признав, что он религиозен, интеллигент должен, напрягая все свои интеллектуальные возможности, выстроить свое мировоззрение как гармоничную и разумную систему. В решении этой задачи ему пригодятся все его способности к анализу и умение различать малейшие отличия и полутона, но наградой ему, венцом его усилий станет достижение высокого уровня осознанной, разумной и искренней веры, достойной его интеллектуального уровня. И тогда перед ним возникнут новые горизонты, он получит доступ на те уровни духовного бытия, которые откроются только ему одному, до конца использовав потенциал, обретенный в период смятения и поиска.

Борьба духа

Душевный покой возведен в наше время в ранг жизненного идеала. Религиозные лидеры, психологи, публицисты — все, похоже, солидарны во мнении, что именно он наиболее важен для людей и что именно к нему все стремятся прежде всего. Причины этого явления обнаружить нетрудно: для современной жизни, особенно в ее урбанистическом варианте, характерна политическая, экономическая и социальная нестабильность, вселяющая в людей тревогу и ощущение перманентной опасности. Постоянное напряжение уже давно стало уделом не только политиков и управленцев, но и каждого рядового гражданина. Даже те, чья профессия — обеспечение людей душевным комфортом и покоем, лишены их сами. Удовлетворение своих амбиций для достижения того уровня благосостояния и социального статуса, который, как мы полагаем, заслужен нами, требует непрестанной борьбы. Разрушение традиционной системы ценностей и общее недоверие по отношению к существующим структурам власти приводят к конфликтам как в обществе, так и в наших душах. Отсюда — напряженность и неудовлетворенность. Беспокойная жизнь утомляет.