Взбалмошная герцогиня - [2]

Допив вино, герцог поднялся из-за стола и, взяв со стула подбитый мехом плащ, который он всегда брал с собой в путешествия, направился к выходу.

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилась служанка в домашнем чепце, бывшая, насколько он помнил, дочерью хозяина гостиницы.

— У меня большая просьба к вашей светлости, — сделав книксен, сказала она с сильным шотландским акцентом.

— В чем дело? — спросил герцог, надевая плащ, что в отсутствие камердинера представляло для него некоторую сложность.

— Ваша светлость, одна пожилая дама умоляет оказать ей любезность и позволить доехать вместе с вами до ближайшей почтовой станции. Ее карета сломалась в дороге, и без помощи вашей светлости ей никак не выбраться отсюда.

Герцог, принявшийся было застегивать пуговицы, на секунду оставил это занятие и нахмурился. Он терпеть не мог, когда во время путешествия в карете находился еще кто-либо, тем более посторонний.

Герцог любил в дороге читать или в тишине обдумывать разнообразные проблемы, связанные с управлением его огромными поместьями. Его наполнила ужасом одна лишь мысль о том, что ему придется поддерживать светскую беседу в течение долгого пути.

— Может быть, есть какая-нибудь другая возможность доставить эту даму к месту назначения? — с надеждой спросил он.

— Нет, ваша светлость, — ответила служанка. — Почтовая карета проезжает здесь только раз в неделю, и следующая появится не раньше понедельника.

Герцог охотно сослался бы на то, что в карете не хватит места для еще одного пассажира, но он знал, что это невозможно, так как его новенький экипаж на отличных рессорах вызывал интерес и восхищение повсюду, где только ни появлялся. Несомненно, дама, о которой шла речь, уже успела осмотреть его, прежде чем попросить подвезти ее.

— Хорошо, — с трудом подавив недовольство, сказал герцог. — Передайте этой даме, что я буду рад предложить ей место в своей карете, но собираюсь отправиться в путь немедленно.

— Слушаюсь, ваша светлость. — Служанка снова сделала книксен и поспешно вышла.

Герцог собрался было последовать за ней, но тут появился хозяин гостиницы, держа в руках поднос, на котором лежал счет. Герцог уже успел совсем забыть о нем, поскольку обычно во время путешествий оплачивать счета входило в обязанности его камердинера, а сам он не желал вникать в подобные мелочи и даже, как правило, не имел при себе наличных денег. К счастью, в жилетном кармане он обнаружил несколько золотых соверенов и положил один из них на поднос, небрежно махнув рукой в знак того, что сдачи ему не нужно.

Очевидно, он расплатился слишком щедро, так как хозяин гостиницы рассыпался в изъявлениях благодарности и, провожая герцога до кареты, непрерывно кланялся и выражал сожаление, что не был заранее извещен о приезде такого гостя, иначе он подготовился бы как следует к этому событию.

Как обычно в подобных случаях, герцог попросту отключился и не слышал из сказанного ни слова, но, подойдя к карете, он одарил хозяина гостиницы исключительно любезной улыбкой, оставив того в полном убеждении, что знатный гость весьма доволен оказанным ему приемом.

В этот момент сильный порыв ветра чуть было не сдул шляпу с головы герцога, и он, придерживая ее рукой, поспешил взобраться в экипаж.

В дальнем углу кареты он увидел женщину, закутанную в темную дорожную накидку. Ее лицо пряталось в тени отделанного мехом капюшона, ноги прикрывала меховая полость. Второй кучер поспешил набросить такую же меховую полость, на колени герцогу, а под ноги ему подложил наполненную горячей водой грелку.

— Добрый вечер, мадам, — обратился герцог к сидевшей напротив даме. — Мне очень жаль, что ваш экипаж сломался, но я рад, что мне представилась возможность оказать вам небольшую услугу.

— Благодарю вас, — ответила дама тихим, чуть дрожащим голосом, услышав который герцог решил, что его попутчица, должно быть, очень стара, поэтому скорее всего заснет в дороге и не станет ему мешать.

Лошади тронулись, и вскоре карета выехала на открытую дорогу. Герцог демонстративно достал свою книгу, давая понять попутчице, что он не намерен поддерживать беседу.

Тем временем ветер усилился, его мощные порывы сотрясали карету, но, к счастью, стекла на окнах были так хорошо пригнаны, что не дребезжали.

Герцог поудобнее расположился на сиденье, уверенный в том, что если кто и сможет заставить лошадей развить приличную скорость, так это Хайман. В то же время он надеялся, что багажная карета не слишком отстанет: ведь его камердинер был просто незаменим, когда приходилось устраиваться на ночлег в придорожной гостинице.

Трасгроув служил у него уже много лет. Даже в самой захолустной дыре он всегда ухитрялся, как по волшебству, раздобыть горячую воду, грелки для постели и даже сносный ужин.

Но размышления о камердинере и о багажной карете были моментально забыты, когда герцог внезапно осознал, что за несколько миль пути его попутчица ни разу не пошевелилась и не произнесла ни звука.

Он напомнил себе, что такое положение дел его вполне устраивает и ему не придется раскаиваться в своем намерении сделать доброе дело и подвезти ее. В то же время он не мог не испытывать вполне естественного любопытства и в конце концов обнаружил, что, прочитав целую страницу, не понял ни слова.