Взаперти - [48]

Ты широким жестом обвел комнату.

– Всё вложено в это дерево, в этот дом… А на что еще их здесь тратить?

– Значит… – начала я, – когда ты покинешь это место, у тебя не будет ничего? Ни денег, ни семьи, ни будущего?..

Твоя улыбка исчезла.

– Это место я не покину. Никогда.

Ты встал. Исцеление завершилось.

* * *

В ту ночь я опять не спала. Мешали вопросы, с которыми было слишком тесно в одной постели. Незадолго до рассвета я услышала, как ты что-то бормочешь. На цыпочках прокралась в коридор, прижалась к твоей двери и прислушалась. Но больше ты не издал ни звука. Может, просто увидел сон.

* * *

Я застала тебя в кухне, при свете утреннего солнца, льющегося в окно. Ты окунал тряпки в таз с каким-то темно-бурым месивом, от которого пахло эвкалиптом и землей. Твои руки распухли и покрылись коростой. Вынув из таза тряпку, ты попросил меня помочь. Пока я бинтовала ею твое запястье, ты посматривал в окно, тебе не терпелось чем-то заняться.

– Жарко будет, – сказал ты. – Может, даже пойдет дождь – в такие дни это случается, если повезет… если продолжит расти… как сейчас.

– Что продолжит расти?

– Давление. Когда воздух становится тяжелым, как сейчас, всё и меняется. Это неизбежно. Без этого никак.

Я тоже ощущала давление. Последние пару дней воздух, казалось, ожил: льнул к ушам, пытаясь забраться внутрь, обрушивался на меня зноем. Иногда мелькала мысль: если я просто выйду наружу и встану с широко распахнутыми руками, может, воздух так и будет гнать меня до самого дома?

Ты притянул к себе перевязанную руку, проверил, как туго я наложила повязку.

– Хорошо, – пробормотал ты. Потом выдвинул ящик и принялся рыться в нем.

– Как ты сюда доставил всё это? – спросила я. – И доски, и инструменты?

Ты вынул маленький металлический зажим.

– У меня был грузовик.

– И только?

– И время. – Ты жестом велел скрепить свежую повязку зажимом, чтобы она держалась надежнее.

– И больше ничего?

Натянув резинку зажима, я захватила повязку его металлическими наконечниками. И продолжала держать тебя за запястье, пока ты не взглянул на меня.

– Ну ладно. – Ты вздохнул. – Было еще кое-что… по сути, перевалочная база неподалеку отсюда, старый рудник. Там я держал вещи до того, как они мне понадобились. А потом просто начал строить. Несколько лет назад, когда у меня впервые возникла такая мысль, задолго до того, как я понял, что хочу привезти сюда и тебя.

– А можно нам туда? – быстро спросила я. – На этот рудник?

– Там ничего нет.

– Наверняка есть больше, чем здесь.

Ты покачал головой:

– Там вся местность истерзана и расхищена, мертва.

От твоих слов сердце сжалось.

– Я серьезно, Джем. Это просто дыра в земле, которая всё съела. Омерзительно. – Ты открыл дверь. – Идешь?

Я покачала головой. От того, что я сейчас услышала, у меня участилось сердцебиение. Добыть бы только ключи, и я разыскала бы ту «перевалочную базу», о которой ты упомянул. Если там и правда рудник, значит, должны быть и люди… хоть что-нибудь. Уже неизвестно сколько раз я обыскала кухню. С каждой попыткой я всё больше убеждалась, что ключи от машины ты держишь при себе.

Я прошла в твою комнату. Провела пальцем по корешкам книг, вытащила несколько. В них не было ни карт, ни других подсказок, где я нахожусь. Заметив книгу под названием «История Песчаной пустыни», я пролистала ее и нашла несколько фотографий: пейзажи, снимки аборигенов, которые, по твоим словам, когда-то жили здесь. Я обвела пальцем смуглые лица, жалея, что теперь их здесь нет.

Вытащила следующую книгу – энциклопедию австралийских растений. Потом меня вдруг осенило. Может, удастся выяснить, где я, определив, какая растительность нас окружает. Я пропустила под большим пальцем несколько страниц. Некоторые растения выглядели знакомо – например, в главе про спинифекс. Я прочла строчку: «Spinifex triodia преобладает среди растительности на более чем 20 % территории Австралии и встречается во всех штатах, кроме Тасмании». Блеск, я могу находиться в самом деле где угодно… только не в Тасмании.

Я открыла шкаф. На нижней полке – гитара без струн и сдутый футбольный мяч. Я отодвинула их, и что-то черное и многоногое метнулось в сторону и скрылось в темных глубинах шкафа. Тонкая ниточка паучьей жизни тянулась из угла. Смотреть дальше я не стала.

Грязная швейная машинка на средней полке была, судя по виду, старше меня. Покрутив рукоятку сбоку, я увидела, как игла медленно движется вверх и вниз. Жаль, что она не вышила, как по волшебству, какую-нибудь карту, чтобы подсказать мне, как добраться до дома. Я попробовала кончик иглы пальцем. Он был ржавый, но всё еще острый – удивительно для такого древнего агрегата. Я сгибала иглу, пока она не обломилась у меня в пальцах, потом провела ею по ладони, по линии жизни. Остановилась точно в центре, проверяя себя. Смогла бы я проткнуть руку насквозь? Насколько было бы больно? Можно ли серьезно навредить себе таким способом?

Я услышала, как хлопнула дверь кухни и по коридору загрохотали шаги. Зажала иголку в кулаке, сунула ее в карман шортов, поспешно захлопнула дверцы шкафа и вернулась к книжным полкам. Вытащив «Приключения Гекльберри Финна», я ждала. Ты вошел в комнату. С недавних пор ты перестал спрашивать меня, чем я занимаюсь всё время, и этот день не стал исключением. Ты лишь взглянул на меня и начал вышагивать по комнате, как по клетке. И вскидывал перевязанные руки в воздух, будто призывая какое-то божество.