Взаперти - [34]

Закончив, ты подошел ко мне. С улыбкой на губах и морщинками в уголках глаз ты выглядел так же, как в аэропорту три недели назад, – почти красавцем. Я отвела глаза и уставилась на землю. От подобных мыслей о тебе меня мутило.

– Не хочу я никуда, – сказала я.

– Но почему? Думал, ты хочешь побывать еще где-нибудь.

– Не с тобой. И не с таким грузом в багажнике.

Ты прислонился к машине.

– Ну, мы могли бы пойти пешком, если хочешь, но идти пришлось бы несколько недель. И жить на подножном корму – то есть питаться ящерицами, а вместо воды есть лягушек. Ты готова к такому?

Я покачала головой: никаких шансов сбежать. И вообще, думать о том, как я иду с тобой где-то в глуши, было еще страшнее, чем находиться рядом с тобой в доме. Мне вспомнилось, как в школьном лагере учителя объясняли нам: если заблудились, оставайтесь на месте, кто-нибудь вас обязательно найдет. Возможно, у меня будет больше шансов на спасение, если я останусь там же, где и сейчас.

– Я думал, ты хочешь поймать верблюда, – предпринял ты очередную попытку.

– Нет.

– А я хочу.

– Вот ты и поезжай.

Ты рассмеялся:

– Хочу, чтобы твое прекрасное лицо было там, где я могу его видеть. Едем.

Я не сдвинулась с места. Ты вздохнул и побарабанил по крылу машины, решая, как меня уговорить.

– До сих пор боишься, что я тебя обижу?

Я молчала, не сводя глаз с песка. Ты обошел вокруг машины и остановился возле меня.

– Послушай, я думал, ты уже поняла… Я ничего тебе не сделаю, ничего такого. – Ты присел на корточки, чтобы снизу заглянуть мне в лицо. – Что бы ты там ни думала, твое тело – оно… ну, твое, и только тебе решать, что с ним делать.

– Ты же не дал мне убить себя.

– Это совсем другое. Ты ничего не соображала.

– Потому что ты напичкал меня чем-то!

– Мне пришлось. – Ты посмотрел вверх, на солнце, и твое лицо сморщилось. – Послушай, извини. Я не думал, что всё это будет так тяжко.

Ты нахмурился, глядя на горизонт. Хотелось спросить, что ты имел в виду, говоря обо «всем этом». Уточнить, неужели ты считал, что похитить меня будет так же легко, как прогуляться по парку. Но ты обернулся и вгляделся в мои глаза.

– Обещаю, я тебя не обижу, – сказал ты.

– Откуда мне знать, что ты не врешь?

– Думаю, тебе придется довериться мне. Ты ведь теперь со мной, так что вроде как должна сделать это.

Я отвела глаза.

– Ничего я не должна, – шепотом возразила я.

– Это я знаю, – угрюмо подтвердил ты. – Но когда-нибудь могла бы и захотеть. – Ты набрал пригоршню песка. – Особенно если перспективы заманчивые. – Ты разжал кулак и показал песок на ладони. – Смотри, вот этим я клянусь, что ничего тебе не сделаю. Ну, как?

– Бред какой-то – клясться на горстке пыли.

– Этот песок надежный и старый, как ничто другое… на чем еще клясться, если не на нем?

Я фыркнула.

– Он надежнее нас, – тихо добавил ты, ссыпал песок и отряхнул руку об руку. Потом оперся ладонями о землю и поднялся. – Едем, – снова сказал ты. – Найдем верблюда. – Ты задрал край своей майки и вытер пыль со лба. На майке остался красный след.

– Ты подъедешь к городу?

– Там до него будет не ближе, чем отсюда.

Я отмахнулась от мухи, жужжавшей у самого лица.

– Но рядом есть кое-что другое. – Ты прислонился к машине. – Получше.

Еще одна муха ползла по моему колену, под ее лапками зудела кожа.

– И ты ничего мне не сделаешь, – тихо произнесла я.

– Успокойся. Обещаю.

Ты придержал дверцу машины. Благодарно усмехнулся, когда я подобрала ноги. Захлопнул дверцу за мной. У меня закружилась голова. Я принялась опускать стекло в окне, и на меня обрушилась лавина пыли. Ты сел за руль и тоже открыл свое окно. Я отодвинулась так далеко от тебя, как только могла, но старалась не вывалиться при этом из машины.

– Мне, наверное, пристегнуть ремень? Или ты лучше просто привяжешь меня к сиденью?

Ты пожал плечами:

– Без разницы. Если хочешь, в багажнике есть веревки, их там полно.

И ты засмеялся, как смеются обычные люди. Такое случалось с тобой нечасто, и смех тебе не шел. Он получился слишком уж безудержным. Ты и сам, похоже, смутился, потому что резко перестал смеяться. И уставился вперед через ветровое стекло.

Ты завел двигатель, и мы начали удаляться от дома, оставляя за собой следы на земле. У меня почти сразу взмокли ладони, я чувствовала, как пот выступает на шее. Прислонившись головой к раме окна, я глубоко вдохнула сухой ветер, проносившийся мимо. Рот наполнился пылью.

* * *

Дорога была ухабистой, меня растрясло. Ты не прибавлял скорость – наверное, по этой поросшей кустарником мягкой земле было невозможно ехать быстрее. На песчаных участках машина буксовала, ты поддавал газу, чтобы поскорее проехать их. Пару раз ты останавливался, чтобы выдернуть траву из решетки радиатора. Скоро у меня разболелась голова. В глаза и уши набилась пыль. Во рту образовалась маленькая пустыня. Я потянулась к ручке радио.

– Не работает, – сразу же предупредил ты.

Но я всё равно включила его. Слышалось только слабое шипение.

– Сказал же. Придется петь самим. Умеешь петь? – Ты взглянул на меня с неподдельным интересом.

– Я полгода ходила в хор в седьмом классе. Неужели этого не знаешь?

Ты пожал плечами:

– Я же не всю твою жизнь проводил рядом. Мне надо было еще и зарабатывать. И иногда уезжать, подготавливать тут все.