Взаперти - [32]

Ты вернулся к тому месту в комнате, где рисовал. Я обхватила левой рукой разбитые костяшки правой руки и попыталась успокоиться. Только теперь я заметила, как сильно меня трясет. Ты окунул чистую кисточку в блюдце с зеленой краской и начал расписывать узорами пальцы ног.

– Ты же понимаешь, я дело говорю. Твои родители кретины. Им лишь бы сделать денег побольше, обставить дом как на картинке и попасть в воскресные газеты. И тебя лепили по тому же образцу, чтобы ты стала их уменьшенной копией. А я спас тебя от этой участи.

– Нет! – Я стиснула зубы так сильно, что они могли раскрошиться.

Когда ты увидел, как это задело меня, то пожал плечами:

– А что такого? Я слышал, как ты сама это постоянно им твердила.

– Я их дочь.

– И что?

– Мне можно.

Ты провел по шортам кисточкой, вытирая ее.

– Давай начистоту, Джем: работу, дорогие вещи и влиятельных друзей они любили больше, чем тебя. А тебя замечали, только когда ты вела себя как они хотели.

– Чушь собачья.

Ты вскинул бровь.

– Вместо того чтобы прийти к тебе в школу на церемонию награждения, они ездили забирать новую машину.

– Меня ничем не награждали.

– Но присутствовать тебе всё равно пришлось, и остальные родители были там.

– И судя по всему, ты тоже.

– Само собой. – Ты пожал плечами. На основание большого пальца ноги ты нанес крошечные зеленые точки. – Но я понимаю, почему они так себя вели, – продолжал ты. – Они просто жаждали признания, хотели, чтобы всё у них было как у людей… Этого хотят многие.

– Кроме чокнутых вроде тебя, – огрызнулась я.

Твои глаза ярко блеснули.

– Я хочу свободы, – просто сказал ты. – Будешь вести такую жизнь, как твои родители, – свободы не дождешься, только затухнешь. – У тебя на шее вздувались вены. Ты медленно сглотнул, глядя на меня. – Я видел то, чего не видела ты, – забыла? – Ты произнес это тихо, сжимая в пальцах кисточку. – И слышал разговоры, которых не слышала ты.

Я зажала ладонями уши.

– Ты нарочно травишь меня, – шепотом возразила я. – Хочешь, чтобы я поверила, будто ты знаешь мою жизнь лучше, чем я сама.

– Может, и правда знаю. Рассказать тебе о ней? – Ты поднялся, морщины на твоем лице разгладились, оно словно закаменело. – Прежде всего, мне известно, что родители хотели уехать без тебя… Об этом твоя мать говорила твоему отцу. Сказала, что тебя можно перевести в какую-нибудь закрытую школу.

– Это неправда, – прошептала я.

– Ладно, а как же Бен?

– А что с ним?

– Анна узнала, как ты к нему относишься, ей это не понравилось… И потому она тебе не доверяла.

– Нет.

– А Джош Холмс?

От неожиданности у меня перехватило дыхание.

– Я точно знаю, что он хотел сделать, как далеко хотел зайти… Я видел, как он таскался за тобой, видел его гнусные сообщения.

– Врешь.

Ты впился в меня взглядом.

– Разве до сих пор я был не прав?

Я сделала пару шагов назад и уперлась спиной в стену. Прислонилась к ней, чтобы не упасть. Джоша ты упомянул уже во второй раз.

– Знаешь, ты ведь ему нравилась – то есть нравилась по-настоящему. Он говорил Анне, как хочет тебя.

– Ты и за ним следил?

– Я следил за всеми. – Ты отвернулся, снова начал рисовать. – Но насчет Джоша тебе не стоило беспокоиться. Вообще. Я вышиб бы ему мозги еще до того, как он успел бы расстегнуть ширинку.

Я помотала головой, словно желая, чтобы мысли разлетелись во все стороны. Как жаль, что ты не вышиб Джошу мозги… Тогда ты попал бы за решетку, Джош – в больницу, а я была бы сейчас дома. Замечательно. Я съехала спиной по стене, стараясь осмыслить услышанное. Мне по-прежнему хотелось считать, что ты сам не понимаешь, какой бред несешь. Но всё это, всё, что ты знал, складывалось воедино. Я закрыла глаза, мечтая отгородиться от тебя навсегда.

Тут в голову пришла мысль: интересно, заподозрил ли кто-нибудь Джоша, когда я исчезла. Он мог стать очевидным подозреваемым, хотя вряд ли кто-нибудь подумал бы, что он расстарался так, как ты, чтобы украсть меня. Возможно, его допросили, и полицейские решили, что он мой друг или парень. Или его арестовали? Меня передернуло: даже теперь, когда меня отделяли от Джоша тысячи миль, при мысли о нем становилось жутко… Особенно когда я думала, как он притворяется моим обеспокоенным другом.

– Где ты жил? – спросила я.

– В Кевин-Гроув.

– В приюте?

Он метнул в мою сторону беглый взгляд.

– Ну да, какое-то время.

– Там неподалеку живет Джош.

– Знаю. – На этот раз ты не смотрел на меня. – Как думаешь, стоило ему объединить усилия со мной? – Ты хохотнул. – Может, с моей помощью он был бы удачливее в охоте на тебя.

– Так ты за ним следил?

– Конечно.

– Говорил с ним?

– Один раз.

– И?..

Я невольно замерла, с тревогой думая, что именно ты мог сказать или сделать ему.

– Я назвался твоим ангелом-хранителем.

– Ты правда говорил с ним лично?

У меня в голове стремительно завертелись мысли: если Джош видел тебя, если смог описать, значит, у полиции есть зацепка. По его описанию сделают набросок, как для преступников, и покажут твое лицо в «Криминальном дозоре». Тебя как-нибудь найдут. Отыщут нас.

Я задумалась о Джоше, пытаясь вспомнить, что он за человек. В общем-то размазня вряд ли подлый и бесчестный. Считаться подозреваемым он не захочет. Но станет ли содействовать полиции? По крайней мере, Джош мог бы сообщить твой рост, какой у тебя голос, хоть что-нибудь. В эту минуту он стал для меня единственной надеждой. Странно было думать о том, что вся моя жизнь зависит от ненавистного человека.