Вызов небесам - [23]

- Пицца, только правильно приготовленная. Ну, спагетти еще, — разулыбался Марио.

- Да, конечно, я ведь забыл, что ты — итальянец… Итальянский язык ты, конечно, знаешь?

- Естественно. А также английский, французский, немецкий, испанский, японский, китайский, хинди, корейский, греческий, норвежский, румынский, украинский, короче, все, которые в ходу в нашем Кесареве. Да, классическую латынь еще… Это уж Антонио меня обучил. О русском и не упоминаю.

Каледин чуть ли не с ужасом взирал на юного полиглота.

- И сколько тебе надо времени, чтобы выучить новый язык?

- Знаете, не могу точно сказать… — потупился Марио. — Я ведь еще в раннем детстве все их освоил. Ну, кроме латыни… Думаю, что за месяц выучу…

- Выучит, обязательно выучит! — подтвердил Триллини. — У него уникальные способности к языкам. На латыни уже сейчас без ошибок пишет, думаю, коренным римлянам их грамота и то сложнее давалась!

- А чем ты еще увлекаешься, кроме кулинарии и языков? — продолжил допрос Вадим.

- Историей, генетикой, психологией, — отрапортовал Марио. — Я, конечно, не Стив, чтобы все знать, но по психологии я тоже взрослые книги читаю. Вот Антонио мне дает…

- Да, я считаю, что ему полезно читать работы известных психологов, — подтвердил Триллини. — Так он и в себе сможет лучше разобраться, и в его, так сказать, профессиональной деятельности они ему очень помогут.

- Фрейда ты тоже читал? — спросил Вадим талантливого подростка.

- Ага. И Юнга читал, и Выготского, и Карнеги, и Белкина, — не задумываясь, ответил Марио.

- Ну, раз ты такой подкованный, то может позволишь мне задать тебе несколько интимных вопросов?

- Спрашивайте, пожалуйста, — произнес Марио, ничуть даже при этом не покраснев.

- Если не секрет, в какой туалет ты ходишь в школе, для мальчиков или для девочек?

- Ну, писаю я как мальчик, потому хожу в туалет для мальчиков.

- А в общую баню тебе ходить доводилось, или у вас есть своя, и ты моешься один?

- Доводилось.

- В мужскую или в женскую?

- До семи лет мама водила меня с собой в женскую, а потом я ходило с Антонио и ребятами в мужскую, — бесхитростно ответил Марио.

- Пацаны не смеются при виде твоих грудей?

- Не-а, привыкли уже! — беспечно произнес подросток.

- И лапать не пытаются?

- Так я им позволю!

- Понятно… А, скажем, знаки внимания тебе кто-нибудь уже оказывает? Девочки там, или старшие мальчики?

- Нет пока… — чуть погрустнел Марио. — Я думаю, они меня стесняются. Понимаете, у меня тело все же не так устроено, как у них. Им, конечно, любопытно было бы взглянуть на меня голого… Особенно девочкам, мальчишки-то и так меня в бане видят… Ну, те уже привыкли относиться ко мне, как к своему пацану, а как девушку еще не воспринимают, ну, или стесняются, что у меня мужские атрибуты тоже имеются… А девочки, те как подружку свою воспринимают, а относиться ко мне, как к мальчику, тоже стесняются, считают, наверное, что я буду думать, что они просто на мое тело поглядеть хотят…

- Рано тебе об этом переживать, — подбодрил Триллини нахохлившегося Марио. — Ты еще маленький пока. Вот года через два любая девчонка или любой пацан твоими будут, если захочешь. И перестань гадать, что они на эту тему думаю. Поверь мне, они еще не доросли до той степени рефлексии, какую ты им приписываешь!

Марио благодарно улыбнулся. Каледин понял, что каким бы талантом общения ни обладал этот удивительный ребенок, по-настоящему тесный психологический контакт у него есть только с одним человеком — с Антонио Триллини.

- Ладно, Марио, спасибо за окровенное интервью, — произнес Вадим.

- И можешь пойти на улицу поиграть с ребятами, — добавил Триллини, — а у нас тут сейчас будет свой взрослый разговор.

Послушный Марио собрал пустые чашки с блюдцами и вышел из комнаты. Едва за ним закрылась дверь, Антонио хлопнул себя по колену:

- Ну, убедились, какое это сокровище!

- Убедился, — поднял руки Вадим. — У меня только один вопрос остался: какой пол у него в метрике записан?

- Там так и записано — гермафродит! — усмехнулся Триллини.

- Поразительно! Как вам только удалось убедить сотрудников загса?!

- Ну, они сперва, конечно, с пеной на губах со мной спорили, но не забывайте, это происходило при президентстве Олесина, так что административный ресурс был на нашей стороне, а у вас в России что угодно продавить можно, если давить с самого верха. Так что Марио наш официально числится ни мальчиком, ни девочкой, а гермафродитом. Признайтесь, что лучшего кандидата для контакта с высшими силами нам просто не найти!

- Да, возможно, это тот, кто нам нужен, — покачал головой Тверинцев, промолчавший весь разговор с Марио. — Но полной уверенности у меня все же нет. Мы пока так и не обсудили, что будем делать, если в Кесарево нагрянут всякие исследователи паранормальных явлений, не говоря уже о правительственных комиссиях.

- В таком случае я срочно женюсь на Софи Спецца, это мать Марио, потом хватаю самого Марио в охапку, и мы всей семьей отбываем на родину в Рим.

- А как, интересно, в сугубо католическом сейчас Риме отнесутся к появлению ребенка, являющегося живым напоминанием о древнеримской языческой религии? — язвительно произнес Тверинцев. — Твои соотечественики, Антонио ныне не очень-то являют собой образец толерантности, особенно в половых и религиозных вопросах!