Выжженная Земля 1943-1944 - [176]

В Шендеровке творилось нечто невообразимое. Путь подхода трех дивизий проходил по деревне. По узкой улице. Единственный мост через овраг перекрыл танк, повредивший и проезжую часть, инженерам потребовалось несколько часов усердного труда, чтобы протолкнуть его вперед, потом они принялись за мост.

Движение тем временем застопорилось. Все кричали. Повсюду рвались советские снаряды. Каждый снаряд находил свою жертву. Раненых тащили в хаты. У дверей в штаб корпуса лежал штабной офицер, которому осколком снаряда оторвало голову.

Было 22 часа 30 минут. Низколетящие Не-111 сбрасывали ящики с боеприпасами. Они с грохотом падали прямо на полевые кухни и крестьянские хаты. Бомбардировка противника становилась все яростнее. Прямо перед штабом корпуса было две воронки. Прибыл генерал Либ, в своей любимой белой меховой шапке, спокойный и оптимистичный. С ним был начальник штаба 11 -го корпуса полковник Гедке, они обсуждали последние детали операции.

Пробило 23 часа — час «Ч». Ночь абсолютно темная: ни луны, ни звезд. Термометр показывал четыре градуса ниже нуля, но с северо-востока завывал ледяной ветер. К счастью, он дул в спину колоннам и в лицо часовым неприятеля. Временами сильные порывы ветра поднимали снег. Выгодная погода для тех, кто надеется остаться незамеченным.

Корпус «Б» наступал на правом крыле, впереди шли части 258-го полка. На левом крыле — 5-я моторизованная дивизия СС «Викинг»; ее возглавлял 5-й танковый разведывательный батальон. За ним двигался батальон истребителей танков гессенской 389-й пехотной дивизии, чья 3-я рота была сформирована из остатков 66-го зенитного батальона, павшего в Сталинграде. Батальон тогда сократился до девяноста семи человек, 3-я рота —до тридцати. Центр клина образовывала 72-я пехотная дивизия со 105-м гренадерским полком впереди.

У майора Кэстнера была захваченная советская карта с участком его наступления в масштабе 1:10000, эта карта и компас с призмой-отражателем составляли великолепное средство ориентации, что было очень важно вследствие бездорожья: их путь пролегал по полям и пастбищам, по замерзшей грязи, покрытой снежным настом. Кэстнер дал своим людям подробные инструкции: не производить лишних звуков, не прикуривать сигарет и, самое главное, разрядить все оружие, чтобы какой-нибудь уставший солдат не открыл огонь раньше времени и таким образом не лишил бы операцию необходимого элемента внезапности. Первую советскую линию взяли штыками. Преодолели и вторую. Только в одном месте произошла отчаянная рукопашная с орудийным расчетом. Основная часть дивизии следовала за ними. Может, и дальше дело пойдет так же легко? Время — 03 часа 30 минут. Кэстнер, капитан Мот и лейтенант Бендер изучали карту: они находятся у оврагов юго-восточнее Журжинцы, перед ними, на гряде холмов, дорога на Почапинцы, которая ведет прямо на высоту 239.

Все еще стояла кромешная темнота. Если все идет по плану, самые передовые дозоры 1-й танковой дивизии уже вышли на дорогу. Тем не менее: осторожно — разведчики вперед! Лейтенант Бендер вернулся скоро. «Танки есть, — сказал он, — но не немецкие. Полдесятка Т-34 стоят точно на южном выходе из Журжинцы. И километрах в двух дальше на юго-восток, на той же дороге силуэты других Т-34».

Это могло означать, что высота 239 в руках неприятеля. Несмотря на объявленное радиомолчание, Кэстнер решил сейчас же передать эту неожиданную и опасную информацию в дивизию. Затем они снова молча двинулись вперед. Он еще раз напомнил своим людям: «Стрелять только в случае крайней необходимости».

Узкой колонной полк стремительно пересек дорогу, точно между танковыми заставами. Русские ничего не заметили. Теперь осторожнее. Мягкие подошвы сейчас были важнее ручных гранат. Они прошли метров двести, когда головной дозор остановился. Унтер-офицер бесшумно приблизился к Кэстнеру и шепотом доложил: «Впереди позиции противника, господин майор. Развернуты на запад. Но я думаю Иваны спят».

Развернуты на запад. Это может быть только советская оборонительная линия против немецких сил, идущих на подмогу. Другими словами, последняя преграда. «Вперед!» — скомандовал Кэстнер. И снова они пошли с ружейными прикладами, лопатами, штыками. Молча, без каких-либо боевых кличей. Отчаянно. Никто не подозревал, что настоящая драма у Черкасс только начинается.

Схватка была короткой. Русские отступили, но они дико стреляли во всех направлениях. И огонь привлек внимание 5-го гвардейского танкового корпуса, чьи Т-34 прикрывали дорогу Журжинцы — Почапинцы. Русские танки включили фары, выпустили сигнальные ракеты и увидели приближающиеся к дороге по открытому месту главные силы 72-й пехотной дивизии.

«Смотрите! Немцы! — закричали командиры танков. — Огонь!» Началась неравная битва, немцев вдавили в землю.

Но роты 105-го гренадерского полка спешили вперед. Снова заметили очертания трех танков. Кэстнер сам подполз поближе. Это «Пантеры»! И тут он увидел немецкий крест. Вскочил на ноги и навстречу лучам восходящего солнца во весь голос закричал пароль: «Свобода! Свобода!»

Башенные люки «Пантер» широко распахнулись. Бойцы Кэстнера вышли к передовой линии 1-й танковой дивизии, занимаемой 1-й ротой эрфуртского 1-го танкового полка. Лейтенант фрайгерр фон Домберг выбрался из своего танка навстречу Кэстнеру. Они смогли!