Выжившая - [121]

– Об этом феномене ходит множество слухов и домыслов, не имеющих под собой рационального основания, но кое-что иногда совпадает с действительностью, – продолжил доктор Хадсон. – Моей супруге врачи дважды подтверждали двухплодную беременность. Элис была на седьмом небе от радости и даже придумала имена сыновьям. Почему-то она была уверена, что непременно родятся мальчики. А на третьем ультразвуковом исследовании второй эмбрион уже не просматривался. Как человек, имеющий отношение к медицине, я объяснил расстроенной жене возможные причины и заверил, что не стоит придавать большое значение случившемуся. К тому же дальше беременность проходила вполне благополучно. Оливер родился в срок, абсолютно здоровый, без каких-либо внешних и внутренних отклонений, за исключением одной весьма редкой странности. Наш сын обладал двумя группами крови, иначе это называют кровяной химерой. Разумеется, я понимал причину подобного явления, но оно не было опасным для его жизни и здоровья. Напротив, наш сын родился уникальным, особенным, не таким, как все. Он и был таким. Активный, умный, рассудительный, лучший в спорте, лучший в учебе. Когда он учился в начальной школе, мы с Элис стали замечать, что Оливер иногда подолгу закрывается один в своей комнате. Из-за двери мы слышали голоса. Они звучали с разной интонацией. Это было странно, но все мы знаем, что такое вымышленный друг. Дети создают его, чтобы не чувствовать себя одинокими… или может быть тоскуют по потерянной в утробе половинке. Я убедил Элис, что вымышленный друг нашего сына – всего лишь дурачество, которое пройдет с возрастом, и она поверила. Хорошая жена всегда должна верить своему мужу. К тому же Оливер никогда не доставлял нам хлопот. Идеальный сын на гордость родителей. Но, как понимаешь, у этой истории есть оборотная сторона медали. Темная. Та, что Оливер мог унаследовать только от меня. Природа позаботилась, чтобы я не остался без последователя моих знаний и мировоззрений. Хочешь знать, как Элис хотела назвать второго сына, милая?

Балансируя на грани сознания, девушка едва заметно мотнула головой.

– Дилан, его имя должно было быть Дилан.

Последняя россыпь багряных точек пролетела перед опустившимися ресницами Руби Рэмси, и она безвольно обмякла в руках Уолтера Хадсона.

«– Однажды ты захочешь меня убить.

– Будет за что?

– Конечно, но ты не сможешь.

– Значит, сможет кто-то другой…»

Огонь любил ее слишком сильно, чтобы убить, но тьма… тьма была холодна и равнодушна. Одного Руби не могла знать на тот момент, когда ее разум утонул в агонии дикой боли и нечеловеческих страданий – именно тьма убедила огонь выбрать ее когда-то. Именно тьма позвала ее, когда от нее ничего не осталось, и она откликнулась…

Глава 8

«Я пущу тебя в свои сны, если ты мне покажешь свои».

Боб ДИЛАН

Звонок Уолтера Хадсона застал Оливера по дороге из аэропорта. Отец редко звонил без причины, и сын догадывался, что его ждет строгий выговор за безответственное отношение к выбранной профессии. Мог хотя бы дождаться, пока он доберется до дома. Да и к тому же это ему пришлось отдуваться за обоих, пока отец отсиживался в своем кабинете и разгромно критиковал отчеты по мероприятиям, отправляемых ему Оливером по электронной почте, как в детстве тыкая носом в малейшие ошибки.

– Конференция заканчивается через два дня. Не хочешь объяснить, почему ты прилетел раньше? – без приветствия потребовал ответа Уолтер.

– Я аннулировал свое участие в последних запланированных мероприятиях, – сдержанно проговорил Оливер, опуская окно и затягиваясь сигаретой. Подавляющий ровный тон отца всегда вызывал в нем острое желание покурить. Это напоминало о днях, когда Уолтер обнаруживал тщательно спрятанные заначки с сигаретами и заставлял его мыть рот и руки с мылом в течение получаса, наблюдая за процессом с гримасой отвращения на лице. Надо заметить, что младшую сестру Оливера ждала та же участь, когда она начала интересоваться косметикой. Вот только Гвен поняла с третьего раза и отказалась от украшательств своей внешности, а Оливер продолжил прятать сигареты, и с каждым разом ему удавалось это все лучше.

– Это не ответ на мой вопрос, – сухо отозвался Уолтер. – Почему ты поменял вылет?

– Я устал. Такой ответ принимается? – скрывая растущее раздражение под вежливым тоном, осведомился Хадсон-младший.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Оливер? У тебя не хватает смелости и терпения довести любое дело до конца. Ты слабый, бесполезный и беспомощный. И в глубине души понимаешь, что я прав, – Уолтер проговорил свою обличительную речь совершенно невозмутимым голосом. Точно так же он говорил матери, что хотел бы съесть на ужин. Он нисколько не сомневался в сказанных словах, и эта непререкаемая уверенность и убежденность заставляли верить и слушать других.

Зажав фильтр зубами, Оливер сбросил скорость и свернул на обочину. Побелевшие костяшки пальцев дрожали от ярости. Сколько раз он смотрел на свои руки и не понимал, какого черта не может совершить то, что сделало бы этот мир чище и лучше?

– Ты даже ответить не способен, – бесстрастно констатировал отец. – Сплошное разочарование. Скажи, ты сам не устал от вечной роли наказанного мальчика? Я хоть раз ударил тебя? Я был груб? Не давал тебе все, что ты хотел? Почему ты вырос бесхребетным, словно твоя тупая, как пробка, сестра?