Выжившая - [108]

– Она меня нервирует, – мягко касаясь губами век Оливера, прошептала девушка. Открыв глаза, парень хрипло рассмеялся, рассмотрев в углу два светящихся недовольных кошачьих глаза.

– Немного ревнует, а так она белая и пушистая, – тронув большим пальцем женский подбородок, шепнул он, оставляя горячий поцелуй в уголке ее припухших губ.

– В первые наши встречи подарки были весомее, – не поверив в милоту ворчливой хищницы, заметила девушка.

– Тогда я еще только пытался понять, чего ты хочешь на самом деле, – как всегда туманно ответил Оливер. Еще в момент знакомства белокурая красавица обратила внимание, что каждая произнесенная Хадсоном фраза несет двоякий смысл. И то, что сначала виделось загадочным и интригующим, теперь воспринималось совершенно иначе.

– И чего же? – заинтересованно спросила Шерри, приподнявшись на локте.

– Ты хочешь… – он провел пальцем по покрывшейся мурашками груди. На губах заиграла мальчишеская улыбка, Оливер несильно сжал узелок соска и с протяжным шипением выдохнул в истерзанные поцелуями губы: – Кошшшку.

– Балда, – девушка рассмеялась, легко шлепнув склонившегося над ней парня по щеке. – Я ненавижу кошек, – задержав руку, она очертила пальцами чувственный рисунок мужских губ. Взгляд девушки утратил веселость, став серьезным и сосредоточенным.

– Я помню, – кивнул он. – Ты рассказывала про котенка в саду соседки.

– Серьезно? Когда это? – она озадаченно нахмурилась.

– Ночь в музее, – широко улыбнулся Оливер. – Было слишком много ликера. Ты голая, животом на антикварном столе. Я сзади, потом ты на коленях…

– Фу, извращуга, – фыркнула девушка, щелкнув Оливера по носу.

– Сколько стоили закрытые глаза смотрителя на разнузданный беспредел, творящийся в историческом памятнике? – полюбопытствовал он.

– Нисколько, – легкомысленно пожала плечами девушка и откинулась на спину. – Я переспала с ним после того, как ты ушел, – добавила небрежным тоном.

– Ты врешь, – усмехнулся Оливер, стискивая пальцами девичье лицо и разворачивая к себе. Его острый взгляд пронзительно сверлил безмятежные посветлевшие до капуцинового оттенка глаза.

– Как докажешь? – невозмутимо спросила она.

– Я знаю, что ты этого не делала, – он нахмурился, напряжение заточило высокие окаменевшие скулы. Девушка неопределенно тряхнула головой.

– Неа, не знаешь, ты хочешь думать, что я этого не делала, – бесстрашно заявила провокаторша.

– Шерри! – его пальцы чуть сильнее впились в нежную кожу, в глазах полыхнуло опасное пламя.

– Ты сейчас ко мне или к кошке обращаешься? – обхватив его запястье, она царапнула кожу ноготками.

– К тебе, – теперь его голос походил на рычание взбешенного хищника, пальцы сжались стальным капканом, оставляя синяки на хрупких скулах.

– Эй, полегче, – всхлипнула девушка, испуганная холодной яростью, исказившей лицо любовника, и вздувшимися стальными мышцами прижатого к ней тела. – Мистер Говард – старый знакомый моей покойной соседки. Ему семьдесят. Он вряд ли бы смог…

Шумно выдохнув, Оливер расслабил хватку, ласково погладив Шерри по щеке, мужские теплые губы нежно коснулись ее покрывшегося холодной испариной лба. Его сердце колотилось так отчаянно быстро напротив ее, сбивающегося от безотчетного страха.

– Я буду хотеть тебя и в девяносто, – севшим шепотом пообещал он.

– Жаль мы не сможем узнать это наверняка, – снова не подумав, ляпнула девушка.

– Почему это?

– Сегодня наша последняя встреча, красавчик, – вымученно улыбнулась Шерри, глядя в напряженное лицо. – Мы и так задержались.

– Я тебе не нравлюсь? – недоверчиво спросил Оливер.

– Ты мне не подходишь, – соврала она.

– Кто это сказал?

– Точно не кошка.

– Прекрати, – рявкнул он, накрыв ее губы ладонью.

– Не кричи на меня, – прошипела в горячие властные пальцы. Оливер одернул руку.

– Я и не думал.

– Ты сделал, – она отстранилась и села, прижав к груди его джемпер.

Повисшая между ними гулкая тишина длилась бесконечные две минуты.

– Почему? – тихо спросил Оливер.

– Мне скучно с тобой.

– Ты снова врешь, – мотнув головой, уверенно опроверг он.

– Ты тоже, – она обняла свои колени, ткнувшись в них подбородком. И снова потекли минуты напряженного молчания.

– Я купил квартиру для нас, – Оливер заговорил первым, прижал девушку к своей обжигающей коже, окаменевшим мышцам, неровно бьющемуся сердцу. – Не здесь, в Нью-Йорке, – зарылся лицом в шелковистые спутанные волосы. – Шерри, я не хочу тебя отпускать. Я заберу тебя с собой, мы поженимся. Я богат, очень. У моей матери объявился отец, владелец медиахолдинга. Он при смерти, и все оставляет нам.

– Меня не интересуют твои деньги, – ее звонкий голос отрекошетил от стен гулким эхом. Она попыталась скинуть его руки со своих плеч.

– Я тебя люблю, Шерри, – он держал ее крепко, вжимая в свое тело, не позволяя сдвинуться и ускользнуть.

– Сумасшедший, – беспомощно пробормотала девушка. – Мне девятнадцать только через месяц. Ты меня совсем не знаешь.

– Позволь мне узнать. Я хочу этого. Очень сильно хочу, – горячо и страстно шептал он. Блондинка зажмурилась, удерживая слезы внутри. Боже, как же хотелось верить. Как мучительно, отчаянно, до боли хотелось верить, что ее можно любить… – Дело же не только в сексе. То, что мы чувствуем, это совсем другое. Ты понимаешь?