Выжить на взлете - [50]

То ли повод посчитали удобным, то ли лопнуло терпение, но в самый разгар боевых действий на востоке Украины руководство России наконец-то решилось на крутой политический шаг — признало независимость Новороссийской республики. После же выступило с заявлением о защите жизни своих граждан от показавшего себя бесчеловечным киевского режима, устроившим, по сути, геноцид русского населения, потребовало от украинской стороны немедленно прекратить войну. К этому времени почти треть местных жителей старше четырнадцати лет получила российские паспорта и гражданство, процесс этот все нарастал. В какой-то мере такой демарш охладил головы ястребов в окружении Ющенко — вступать в военное противостояние с одной из самых грозных армий в мире было бы для них подобно политической смерти. А надеяться на то, что заступятся заокеанские хозяева и направят в пекло свои войска, даже самый наивный человек не стал бы. Пригрозить — да, могут, или напасть на заведомо слабого противника, как три года назад на Ирак, но связываться с Россией — увольте!

Через месяц после завершения боевых действий и наступившего на фронте затишья, в приграничную зону ввели ограниченный контингент российских войск — буквально несколько сотен бойцов, — для контроля за сохранением мира, их так и назвали — миротворцами. Все принятые меры вызвали воодушевление и радость мирного населения, поверившего в то, что что войны не будет — ведь гарантом стала родная Россия! На Западе же поднялась новая волна возмущения и угроз, но, кроме дополнительных санкций, других серьезных последствий не вызвала. Правда, началось брожение натовских кораблей и самолетов возле границы, якобы для демонстрации воинственности блока, но все эти потуги никого уже пугали, даже западных обывателей. Так что Путин и его команда сыграли четко, добились своего в многоходовой партии. Впрочем, вся эта политическая комбинация прогнозировалась в программе исследовательского центра, а противник практически подыграл, действовал точно по писанному сценарию.

Многие в России переживали за народ Новороссии, тем большую неприязнь, даже ненависть вызывали у Павла откровенные враги, не скрывавшие антирусские убеждения вроде того же Макаревича, выступившего на Украине с концертами для «освободительной» армии. Поражался долготерпению власти, с каким-то непонятным спокойствием относящимся к предателям и прочим отщепенцам, готовым продать за 30 сребреников себя, свою страну и народ заокеанскому дяде, прикрываясь красивыми словами о демократии, свободе и правах человека. И ведь находились такие, кто верил им, внимал их словам как откровению мессии, посланного нести правду в мир лжи и тирании. Самое страшное — этих обманутых с каждым годом становилось все больше и без серьезных прогнозов была очевидна картина будущего — рано или поздно в России случится то, что произошло на Майдане, если уже сейчас не предпринять все доступные меры против расползающейся гнили.

Возможное решение наряду с другими путями — пропагандой патриотизма, уважения друг к другу и духовных ценностей русского человека, открытыми процессами над провокаторами, использование для этих целей новейших информационных и политтехнологий, — Павел видел в выбранной им отрасли психологии. Ведь знание тонкостей души, умение оперировать ею, направлять в нужную сторону представляли огромную важность как инструмент влияния на окружающих, особенно на неокрепших жизненным опытом юнцов, легко попадавших в сети сладкоголосых агентов врага. Правда, имелась опасность, что если бы удалось создать подобное «психическое» оружие, то оно могло попасть в руки тех, кому не должен, абсолютной гарантии просто не существовало. Следовало предусмотреть в нем некий предохранитель или ограничитель, не позволяющий чужаку использовать его, вроде того же биометрического кода доступа.

Именно задачу с таким средством поставил себе приоритетной, даже более важной, чем изучение пси-способностей, хотя инстинктивно чувствовал, что они взаимосвязаны. Ближе других к этому направлению исследований в России занимались в Институте мозга, а прежде, еще до развала Советского Союза, секретные лаборатории КГБ, разрабатывавшие некое психотронное оружие. Позже посчитали пси-воздействие мистикой, лже-наукой, лаборатории распустили, так и загубили важное дело. Хотя в тех же Соединенных Штатах исследования продолжались в Военном институте радиобиологических исследований, когда-то пытались создать установку для дистанционного воздействия на людей, позже отказались по неизвестной причине. Хотя в чем-то преуспели, даже опубликовали в открытой печати статьи о применении гипноза, нейропрограммирования, компьютерных психотехнологий. Конечно, сведения в них приводились скудные, обрезанные военной цензурой, но даже в таком виде представили для Павла серьезный интерес, счел в будущей своей работе достаточно перспективными.

Глава 11

Первым тревожным сигналом в истории новой России стал «Марш несогласных», прошедший по улицам Москвы в декабре 2006 года и организованный коалицией оппозиционных партий и общественных организаций «Иная Россия». Политическая борьба вышла из парламентских кулуаров, вылилась в массовое уличное движение недовольных властью — а таких во все времена хватало, стоило лишь найти привлекательный повод и бросить им клич. По сути, «Марш» послужил предвестником, пробным шаром будущего «русского Майдана», хотя его главные организаторы — Гарри Каспаров, Эдуард Лимонов, Михаил Касьянов, — открещивались от подобной аналогии. Призывали людей листовками, обращениями в негосударственном телевидении, а выдвигаемые лозунги не казались настолько радикальными, чтобы отпугнуть потенциальных сторонников — требовали свободу слова, отмену цензуры и ограничений в избирательном праве, освобождение политзаключенных.