Выжить на взлете - [47]
Реакция Запада последовала жесткая, с прямым обвинением России в агрессии на суверенное государство. На дипломатической площадке — в ООН и Совете безопасности, — по просьбе ряда стран созвали экстренное заседание, подавляющим большинством голосов приняли резолюцию с осуждением неправомерных действий Российской федерации, оккупировавшей Крым и восточную часть Украины, требованием немедленно вывести войска из занятых территорий. Не приняли во внимание заявление постоянного представителя Чуркина, что нет никакого вмешательства России — народ Крыма сам на референдуме высказал волю выйти из состава Украины, а в восточных областях власть взяли местные лидеры оппозиции с помощью ополчения и никаких российских войск там нет. В экономической сфере США и ЕС (Европейский союз) ввели санкции по широкому кругу секторов — от разрыва контрактов на поставку товаров до блокирования счетов российских представительств. Правда, на арест хранившихся в этих странах золотовалютных резервов не решились, иначе такой прецедент лишил бы доверия как к надежным эмитентам.
Наибольшую опасность миру представила эскалация военного противостояния, в особой мере на Балтике и в Черном море. Здесь начались учения боевых кораблей НАТО вблизи территориальных вод России, а разведывательные самолеты морской авиации барражировали у самой границы воздушного пространства. Им на встречу выходили российские эсминцы и самолеты-перехватчики, едва не доходило до прямого столкновения. Произошли провокации, несколько раз у крымского побережья натовские корабли имитировали атаку, разворачивались в непосредственной близости от опасной черты. На сухопутных рубежах также обстояло неспокойно, началась переброска войск противника в страны Прибалтики к самой границе с Россией, в Польшу из ФРГ передислоцировали установки с крылатыми ракетами. В любой момент могла случиться беда, тем более, что российское руководство заявило о превентивном применении ядерного оружия при любой агрессии на свою территорию.
Несколько месяцев сохранялось напряжение между странами — участницами НАТО и Россией, время от времени руководство североатлантического блока и командующие объединенными силами открыто заявляли о намерении наказать агрессора, даже делились планами нападения на Калининградскую область и Крым. В противовес им Москва выражала желание избежать военного конфликта, тем более полномасштабной войны. Весь мир стал понимать, от кого исходит угроза, у многих начальное недовольство действиями России против другого государства постепенно сменялось на иное отношение — да, русские поступили плохо, но воевать с ними себе дороже, пора уже уняться, пока не накликали беду! По-видимому, на Капитолии и в Берлине как-то обратили внимание на общий настрой, да и сами осознали, что Россию на испуг не взять. В начале лета провокации прекратились, а вскоре большая часть сил НАТО убралась из зоны конфликта. Вот так ничем для альянса закончилось противостояние, по крайней мере, в горячей фазе, хотя еще долго между сторонами оставалась настороженность, но все же не предпринимали усилий для нового обострения.
Санкции ударили по России более ощутимо, чем военная угроза, сказались не только товарным дефицитом, но и падением доходов, инфляцией, тот же доллар подорожал в несколько раз. И вот в такой непростой ситуации проявился патриотизм большей части населения, люди не обвиняли руководство в произошедших событиях. Напротив, наблюдались воодушевление и гордость за свою страну, сумевшей помочь русскому населению во враждебной Украине, а теперь выстоявшей против давления заморских хозяев. Хотя не обошлось без отщепенцев, устроивших акции против Путина, во всеуслышание поддержавших противную сторону ради «мировых ценностей и стандартов». Среди них оказались известные и любимые народом артисты, музыканты, писатели, а также политики, общественные деятели — Борис Гребенщиков, Андрей Макаревич, Эльдар Рязанов, Армен Джигарханян, Лия Ахеджакова, Наталья Фатеева, Татьяна Друбич, Павел Чухрай, Сергей Ковалев, Борис Немцов и еще много других. Наверное, они согласились бы, если Россию постигла та же судьба, что и Украину.
Павел же испытывал если не радость, то удовлетворение от хорошо выполненной работы, а главное — тем, что добился своей цели. Счел те трудности, которые выпали родине, приемлемыми ради жизни и свободы украинских собратьев, выбравших путь с Россией, безопасности своей страны от вмешательства Запада, да и по всем расчетам они к следующему году должны быть преодолены. Теперь задумался над будущим делом, чем бы хотел заняться. Влезать снова в политику не желал, хотя Президент предложил ему продолжить работу в центре, первый опыт его впечатлил. Возвращаться к прежним проектам также — они уже проходили реализацию и особой необходимости в своем участии не видел. Да и искал для себя что-то новое, неизведанное, вот так, после не очень долгих раздумий, пришел к решению опробовать свои возможности в далекой от математики сфере — психологии.
В таком выборе Павла сказались пробудившиеся в нем паранормальные в какой-то мере способности, пусть и в зачаточном состоянии. В чем их природа и можно ли развить — эта тема из прежнего интереса стала теперь объектом серьезных исследований. Взялся изучать с самых азов, основ знаний о человеческой психике. Штудировал учебники по общей и социальной психологии, о формировании личности и психоанализе. Даже их хватило, чтобы понять — того моря знаний ему, дилетанту, слишком сложно освоить без системного подхода и конкретной специализации. Пришел к выводу, что ему нужна помощь сведущих людей в избранной им отрасли — аномальной психологии. Хотя по строгим канонам ее не считали научной, а гипотезы о неких парапсихических способностях воспринимались специалистами, мягко говоря, снисходительно. Еще никому не удавалось представить хоть какое-то научно обоснованное доказательство их существования, Павел же на своем собственном примере убедился в такой реальности, теперь поставил цель изучить и найти веские аргументы.
