Выжить на взлете - [31]

Весной 2001 года родился первенец центра — компьютер собственной разработки, изготовили его в большей части на своей производственной базе, разве что отдельные детали пришлось заказывать в ЦНИИТОЧМАШ, головном предприятии Госкорпорации Ростех. Выглядел он пока неказисто, но вот технические и эксплуатационные характеристики выходили из ряда вон. Поставили новейший 64-битовый процессор, только в прошлом году запущенный в производство корпорацией Intel, да не один, а в связке из двух со своей согласующей схемой и интерфейсом. В оперативную память ввели дополнительные блоки, позволивших поднять емкость до заданного уровня в Гбайт. С видеокартой тоже намудрили, пусть и не совсем 3-D, но картинка на экране получилась на загляденье — все четко и в насыщенных цветах. Внесли еще несколько новинок, которые могли придумать только свежие головы, не зашоренные какими-то установками и прежним опытом. Часть технических решений запатентовали, в некоторых других применили свои изюминки — ноу-хау, не зная о которых, просто невозможно скопировать — вроде работает, но характеристики совершенно не те! Вот так появилось русское чудо, о котором скоро стало известно всему компьютерному миру. Знающие хоть мало-мальски люди поразились невозможному факту — как в этой отсталой стране смогли создать такое совершенство, недоступное мировым лидерам!

Глава 7

В начале лета Павел ушел от жены после трех лет их брака, оставил ей и детям загородный особняк, сам переехал в обычную квартиру поближе к Центру. Они с Олей к этому времени стали настолько чужими, что перестали общаться между собой, лишь по какой-то надобности. Поступил не совсем порядочно, оставляя одну с малышами, но не хотел больше жить с ней даже ради них — они ведь не цепи, чтобы насильно удерживать рядом с той, которую уже не можешь терпеть! Как ни странно, жена отнеслась к разрыву почти спокойно — не пыталась удержать, даже не заплакала, когда он уходил, забрав с собой лишь самые нужные вещи. Наверное, сама понимала — рано или поздно все равно бы это случилось, слишком широкая пропасть между ними разверзлась и ее уже не перейти. Стояла молча, держа на руках заснувшую дочь, лишь кивнула на слова о том, что будет по выходным навещать детей, а после отвернулась, не ответив на его: — Извини, но так будет лучше. Прощай.

Уходить было трудно и больно, словно в душе рвались нити, связывающие с семьей, особенно с сыном, хорошо еще, что тот спал в этот полуденный час. После, отъехав от дома, почувствовал облегчение — сделал наконец давно назревший выбор, теперь он свободен от ненужных ему супружеских уз, пусть даже формально оставаясь в браке. Скоро с этим тоже должно решиться — собирался немедленно, как только Кристине, дочери, исполнится год, подать в суд на развод. Собственно, Павел не уходил к какой-то женщине, в эту пору у него и любовницы не имелось, пока же хотел остаться один, отвлечься от всех семейных и прочих домашних забот. На несколько дней взял себе отпуск, ничем не занимался, лишь навестил родителей и предупредил их о своем уходе из семьи. Мать, как и предполагал, поддержала сына:

— Извини, но она тебе не ровня, я знала, что все равно вы разойдетесь. Детей только жаль, как они будут без папы! — отец же сказал: — Ты давно уже взрослый, не нам тебя учить — с кем тебе жить.

Как-то получилось, но родители (наверное, все же мама) решили принять на себя опеку над его семьей — оба они уже вышли на пенсию, теперь почти каждый день наведывались к невестке, привозили что-то из продуктов, занимались малышами, пока Оля готовила, стирала, убирала. Наверное, им стало стыдно за сына, оставившего жену в трудную для нее пору, вот и старались помочь по мере своих возможностей. Павел знал об этом и был им благодарен, сам бы не попросил, впрочем, уже думал нанять няню. Но коль так сложилось, пусть лучше родные бабушка и дедушка помогают, чем чужой человек, на том в какой-то мере успокоил свою совесть — все же чувство вины несколько отравляло полученную свободу от семейных уз. Сам навещал детей, как и обещал Оле, по выходным, играл и нянчился с дочерью, выезжал с сыном на прогулку в лес, на речку или в город на аттракционы, в цирк или ТЮЗ (театр юного зрителя). На вопрос Василька, который он в первый месяц каждый раз задавал при расставании:

— Почему, папа, ты уходишь, с нами не не остаешься? — отговаривался: — Сынок, я не могу, ты же веришь мне? А когда вырастешь — сам поймешь…

На службе вроде складывалось неплохо — задуманные на этот год планы и проекты худо-бедно реализовывались, Павел не раз выезжал с правительственными комиссиями, отправлял своих специалистов на помощь в строительстве тех же ретрансляционных станций, наладке серверов, приемке первой партии заказанных компьютеров. Можно сказать, воочию убеждался, что то дело, которому отдал, как минимум, пять лет, наконец-то стало воплощаться в реальную жизнь. Правда, с собственным компьютером застопорилось, после приемки опытного образца межведомственной комиссией запустить его в производство не получилось — что-то не сладилось с контрактом на поставку комплектующих из-за рубежа, вероятнее всего, по политическим мотивам из-за осложнившихся отношений между Россией и США, — а без них не имело смысла начинать.