Выйти замуж за Уинтерборна - [6]
— Хелен, не надо.
— Я думала, это всего лишь недоразумение. Я думала, если поговорю с вами сама, всё разрешится, и… — ещё один всхлип вырвался из её горла. Она была так захвачена собственными эмоциями, что лишь смутно осознавала, что Рис нерешительно топчется возле неё, то протягивая руки, то отдёргивая их обратно.
— Не надо. Не плачь. Ради бога, Хелен…
— Я не хотела отталкивать вас. Я не знала, что мне делать. Что я могу сделать, чтобы вы снова меня захотели?
Она ожидала язвительного ответа, возможно, даже жалости. Его взволнованное бормотание было последним, чего она ждала.
— Я очень хочу тебя, cariad. Я чертовски сильно тебя хочу.
Хелен заморгала, глядя на него сквозь пелену слёз, обижено икая, как ребёнок. В следующее мгновение он притянул её к себе.
— Теперь успокойся. Тише, bychan, малышка, моя голубка. Ничто в этом мире не стоит твоих слёз.
— Вы стоите.
Мистер Уинтерборн замер. Через мгновение одной рукой он взял её за подбородок и большим пальцем стёр дорожки слез с её лица. Рукава его рубашки были закатаны до локтей, на манер плотников или фермерских рабочих. Его предплечья были мускулистыми и густо покрытыми волосами, запястья широкими. Она почувствовала удивительное спокойствие, находясь в его крепких объятиях. Чистый приятный запах, окутывающий его: смесь запаха крахмала от одежды, чистой мужской кожи и мыла для бритья.
Хелен почувствовала, как Рис с осторожностью приподнимает её лицо. Его дыхание обдало её щеку, принеся с собой запах мяты. Понимая, что он собирается сделать, Хелен прикрыла глаза, у неё внутри всё перевернулось, будто пол ушёл из-под ног.
Она почувствовала горячее прикосновение к своей верхней губе, настолько лёгкое, что едва ощутила его. Затем невесомый поцелуй в чувствительный уголок её рта, а потом в её нижнюю губу, закончившийся лёгким потягиванием.
Свободная рука Риса скользнула под откинутую вуаль, обхватив чувствительную область задней части шеи. Его рот вернулся к её губам в ещё одной мимолётной нежной ласке. Подушечкой большого пальца он обрисовал её нижнюю губу, втирая поцелуй в нежную поверхность. Трение об мозолистую кожу повысило чувствительность, стимулируя её нервные окончания. Хелен начала испытывать головокружение, лёгким не хватало воздуха.
Его рот вернулся к её губам, и она потянулась выше, изнемогая от желания, чтобы он поцеловал её крепче, дольше, так, как целовал в её снах. Будто догадавшись о её желании, он уговорил её губы раскрыться. Трепеща, она открылась навстречу гладкому прикосновению его языка, беспомощно принимая вкус Риса: смесь мяты, желания и свежести, когда он начал поглощать её с медлительной жаждой, от чего по всему её телу разбежались чувственные ощущения. Хелен обвила руками его шею, её ладони зарылись в его густые волосы, чёрные пряди слегка обвились вокруг её пальцев. Да, это было именно то, в чём она нуждалась, его рот, терзающий её, пока он держал Хелен так, будто не мог прижать к себе достаточно близко.
Хелен никогда не представляла, что мужчина будет целовать её так, будто хочет вобрать в себя, будто поцелуи были словами, предназначенными для поэм или мёдом, собранным его языком. Придерживая голову Хелен своими руками, Рис наклонил её назад, провёл полураскрытыми губами вдоль линии её шеи, лаская и смакуя нежную кожу. У неё перехватило дыхание, когда он нашёл чувствительное местечко, колени начали подкашиваться, едва удерживая вес её тела. Рис сжал Хелен ещё крепче, его голодный рот вернулся к её губам. Не было ни мыслей, ни воли, ничего, кроме чувственного сплетения темноты и желания, пока мистер Уинтерборн целовал её с такой слепой, жадной настойчивостью, что она могла практически чувствовать зов его души к ней.
Внезапно Рис остановился. С озадачивающей резкостью оторвал свои губы от её рта и снял её руки со своей шеи. Хелен издала протестующий звук, когда он отстранился с большей силой, чем требовалось. Сбитая с толку она наблюдала, как мистер Уинтерборн подошёл к окну. Хоть он и оправился после крушения поезда достаточно быстро, до сих пор была заметна лёгкая хромота. Продолжая стоять к ней спиной, он сосредоточился на отдалённом зелёном оазисе Гайд-Парка. Когда Уинтерборн прислонил свой кулак к оконной раме, она увидела, что его рука дрожит.
Наконец, он неровно выдохнул.
— Мне не следовало этого делать.
— Но я сама хотела, — Хелен зарделась от своей собственной развязности. — Мне… только хотелось бы, чтобы первый раз был таким же.
Рис хранил молчание, раздражённо отдёргивая тугой ворот рубашки.
Заметив, что весь песок в часах уже вытек, Хелен подошла к столу и перевернула их.
— Мне следовало вести себя с вами более открыто, — она наблюдала, как струйка песка отмеряет секунду за секундой. — Но мне трудно говорить людям о том, что я думаю и чувствую. И меня беспокоило кое-что, о чём мне сказала Кэтлин. Будто вы воспринимаете меня только как приз, который можно заполучить. И я боялась, что, возможно, она права.
Мистер Уинтерборн повернулся, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди.
