Выйти замуж за немецкого рыцаря - [13]

– Мы находимся вот здесь, – ткнул в карту рукой Густав. – А вы поплывете вот сюда. Завидую вам, Тамара. Красивейшие места!

– А где ваш дедушка выловил сокровища? – поинтересовалась теща Густава.

– Насколько мне известно, вот здесь, – указал он место на карте.

– Только нырять, Тамара Леонидовна, не надо, – в шутку попросил Николай. – Я думаю, никаких сокровищ уже нет.

– Какие сокровища? – разом загалдели Антон и Борис. – Почему мы не знаем? А мы тоже бы поехали! Возьмите нас с собой.

– Нет, – шикнула на них Анна. – Нет, никаких сокровищ!

– Густав, а разве эти юноши не знают, что хранится в витрине? – шепотом спросила я.

– Да я даже не знаю. Днем они в основном спят, а ночью кочуют с одной дискотеки на другую. Странно, что они сегодня к завтраку появились.

– А что тогда там выловили? – не унимались Антон и Борис.

– Крокодила, – пошутила Анна.

Ее шутка пришлась по душе Густаву. Он захохотал на весь зал, но потом неожиданно собрался и серьезно спросил:

– Думаете, нельзя увидеть крокодила на Рейне? Поехали, покажу.

Густав привез нас в Аквазоо – водный зоопарк, уникальное сооружение.

– В мире есть два подобных заведения, – с гордостью сообщил он и повел нас полюбоваться на акул.

Мы оказались в помещении, где справа, слева и над головой плавали огромные исполины. Немного было неприятно: а вдруг стекло лопнет, и вот эта малышка весом в несколько тонн раскроет свою пасть и кем-то из нашей компании закусит?

Увидели мы пингвинов, морских котиков, диковинных черепах и прочую морскую живность. А уж какими рыбами налюбовались, не передать словами.

– Идемте дальше, – поторопил нас Густав. – Сейчас вы из Европы попадете в экваториальную Африку.

Он завел нас в обширное помещение, где был воссоздан тропический лес с высокой температурой и стопроцентной влажностью. В воздухе витал особый запах тропиков. Дышать здесь было трудно, но безумно увлекательно выискивать в изумрудной зелени обитателей этого леса. Над головой порхали гигантские бабочки и птички-колибри. Стрекотали цикады, пели птицы. В небольших озерцах дремали крокодилы, не озабоченные поиском пищи.

– Крокодилов хотели? Получите.

– Круто! – не сдержал своих эмоций Антон.

– Да… – только и смог сказать Борис.

Находиться в Аквазоо было одновременно и интересно, и тяжело. Высокая влажность и повышенная температура переносились с трудом. Первой не выдержала Тамара.

– Голова кружится, – пожаловалась она. – Я задыхаюсь.

Следующим этапом нашей прогулки по городу был Альтштадт. Предупрежденные Куртом, мы уже знали, что это самая длинная барная стойка в мире. Так и оказалось: справа ресторан, слева пивной бар, далее пиццерия и опять пивная. Идя по улице, мы несколько раз наткнулись на наших туристов. Кто-то попивал пивко в дешевом уличном кафе, кто-то в заведениях класса повыше – Ковальчука и Горохову я разглядела в окне дорогого ресторана.

Чтобы мы ощутили себя в полной мере в Германии, Густав потащил нас в пивной бар. Никто не возражал посидеть в прохладном подвальчике. Николай пиво пить не стал: он был за рулем. Все остальные заказали себе по бокалу. Густав тоже был за рулем, но один бокал для его комплекции абсолютно ничего не значил.

– Нет, если вы думаете, что Альтштадт – это только пивные, то вы глубоко ошибаетесь, – потягивая из бокала пенное пиво, заговорил Густав. Он как будто оправдывался, что привел нас в пивной бар, а не, скажем, в филармонию. – Старый город – это еще Институт Генриха Гейне, величайшего поэта. Его имя стоит в одном ряду с Пушкиным и Шекспиром. Старый город – это Академия искусств Дюссельдорфа, старинная Ратуша, Художественное собрание Федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия.

– Нам туда точно не надо, – пробурчал слегка захмелевший от пива Борис. – Картинки там всякие…

– Вы не любите искусство?! – возмутилась Алина. Даже не знаю, почему ее прорвало. Ее сына Саньку тоже не затащишь в художественную галерею. Надо признать, молодежь сейчас интересует больше компьютерная графика, а не вечное наследие великих мастеров.

– Ненавижу, – искренне ответил ей Борис.

Антон сдержал усмешку, Анна недовольно поджала губы, а Николай почесал правую ладонь. Должно быть, он хотел отпустить племяннику подзатыльник, но в последний момент вспомнил, что тот давно вырос и вправе иметь свое собственное мнение.

– Еще музей кино! – вспомнил Густав.

– Порнографического? – сострил Антон. Анна буквально уничтожила его взглядом. – А что я такого сказал? Всем известно, что Германия – лидер по производству порнофильмов.

– Думай, что говоришь! Перед людьми неудобно.

– А я не думаю – я знаю.

– О порнографии ты все знаешь!

Конфликт «отцы и дети» набирал силу. Анна упрекала сыновей в том, что они живут на всем готовом и о завтрашнем дне не думают. Учиться не хотят, работать тоже. Тамара Леонидовна к месту вспомнила, как она здесь, в Дюссельдорфе, попросила их отвести ее в магазин. Естественно, у ребят нашлась отговорка. После этого случая она уже никогда ни о чем их не просит, потому что помощи от них все равно не дождется.

Борис и Антон огрызались. Тамара Леонидовна дула губы. Анна нервничала. Густав отводил глаза. Мне и Алине тоже было неловко участвовать в семейном конфликте. Один лишь Николай на ссору Анны с ее детьми не обращал никакого внимания. Не слушая ни ту, ни другую стороны, он монотонно поглощал соленые орешки.