Выстрелы в Сараево - [86]
В то время различия между русскими революционерами еще не всегда были столь острыми, поэтому они дружили и дискутировали. Гачинович посещал редакцию газеты «Анархия», в которой работал Кибальчич. При одном из таких посещений Гачинович встретился с Троцким. Уевич писал о визитах к Троцкому, который жил в отеле «Одесса», на улице Одесса, недалеко от станции Монпарнас[350].
Как мне рассказал бывший советник президента Сербии Триво Инджич, в распоряжении Дедиера был очень большой штат помощников, а свою знаменитую книгу он писал на вилле в Словении, не имея недостатка в средствах и пользуясь благосклонностью Тито, главного балканского эпикурейца. Однако ему так и не удалось добраться до шпионских связей новоявленного Ивана Калиты. Что и говорить, Натансон не хуже Троцкого умел прятать концы. Вот и саратовский историк Т. Михалкина, автор кандидатской диссертации[351], симпатизирующая сему «революционному демократу» (ох уж эта святая простота русской души!), особо отмечает его чрезвычайную конспиративность.
На достопамятной встрече в Тулузе имя Натансона тоже упоминалось:
Главную речь на встрече держал Гачинович. Он считал, что нужно сформировать специальную организацию для исполнения покушения. Образцом для него служила такая же организация у эсеров, нити от которой сосредотачивались у его друга Натансона[352].
Вероятно, именем отца идеи «центрального террора» главный младобоснийский заговорщик и звал соратников пролить кровь «тирана». Не только Франца Фердинанда, но и других виднейших деятелей Австро-Венгрии. Для начала можно прихлопнуть и Потиорека. Это поручили Мехмедбашичу и даже дату определили — 24 марта. Затея, правда, провалилась: при возвращении поездом в Сараево мусульманин испугался полицейского наряда и выбросил врученный ему отравленный шведский нож в окно клозета.
В. Дедиер и протянул первые ниточки от Натансона к Сараеву. Этот респектабельный историк был знаком с письмами Гачиновича своему брату из Нью-Йорка, Чикаго и Фрибура (1916-17), в которых тот упоминает о своих связях с Натансоном. В одном из писем Воиславу (дата не указана) Владимир спрашивает, есть ли вести от Натансона, и просит дойти до его дома и узнать, не пришла ли какая-нибудь телеграмма.
К чести Двдиера, он позволил себе усомниться в светлом натансоновском лике:
Существует теоретическая возможность, что Натансон-Бобров или кто-то из его сторонников советовали Гачиновичу организовать покушение на Франца Фердинанда. Но доказательств этой гипотезы не имеется, хотя можно было бы заключить, что Натансон-Бобров что-то знал о подготовке покушения. Гачинович после 28 июня писал, что его русские приятели советовали ему немедленно покинуть Швейцарию, поскольку австрийские власти могут потребовать его экстрадиции, на что швейцарские власти, возможно, согласятся. И Милован Проданович, приятель Гачиновича, в одном из писем писал, что как-то раз, до 28 июня 1914 года, Гачинович вернулся с Альп с ожогами на руках, потому что со своим русским другом тренировался в метании бомб.
С другой стороны, как в доверительном разговоре с ко Максимовичем, вернувшись в конце лета 1913 года из Швейцарии, рассказывал Данило Илич, русские социал-революционеры, с которыми он встречался в той стране, отказались дать какие-то советы относительно акции в Боснии и Герцеговине, подчеркивая, что это дело самих наших революционеров[353]. Нужно иметь в виду, что социал-революционер Лебедев, который после 1918 года работал над книгой о Принципе, не упоминает в своих статьях и записках о том, что социал-революционеры были замешаны в сараевском заговоре, хотя говорит о связях Гачиновича и Натансона-Боброва.
Только в одном месте Лебедев упоминает о своих разговорах с Павле Бастаичем, со слов которого, весной 1914 года Владимир Гачинович отправился в Париж к Владимиру Львовичу Бурцеву в надежде получить от него оружие для планируемого покушения на губернатора Потиорека. Но, похоже, что получить оружие не сумел[354].
Ехать к Бурцеву за оружием — совершенно абсурдная затея! Что это — невероятная наивность Гачиновича или помешательство в голове Бастаича?.. Дедиер не задается таким вопросом, а лишь констатирует:
Бурцев сначала был социал-революционером и активно участвовал в разоблачении Азефа, но позднее кинулся в другую крайность и начал подозревать всех и каждого в том, что они шпионы и провокаторы[355].
Тень на Натансона бросает и история с пропавшим архивом знаменитого швейцарского студента. Д. Любибратич отмечает:
Перед отъездом в Америку /Гачинович/ оставил у брата свою доверительную корреспонденцию, в которой были письма о сараевском покушении, настаивая, чтобы он хорошо ее хранил. Вслед за тем из Америки поручил ему спрятать корреспонденцию, так как боялся, что она попадет в руки австрийских агентов. Его брат поговорил о том с Натансоном, который принял корреспонденцию на хранение[356]. Несколько иначе трактует этот эпизод В. Лебедев:
Перед отъездом в Америку Влада Гачинович оставил весь свой архив на хранение у Марка Андреевича Натансона.
Из Америки он часто пишет своему брату, Воиславу, о «noble vieillard»
В брошюре в популярной форме вскрыты причины появления и бытования антисемитизма, показана его реакционная сущность.
«В Речи Посполитой» — третья книга из серии «Сказки доктора Левита». Как и две предыдущие — «Беспокойные герои» («Гешарим», 2004) и «От Андалусии до Нью-Йорка» («Ретро», 2007) — эта книга посвящена истории евреев. В центре внимания автора евреи Речи Посполитой — средневековой Польши. События еврейской истории рассматриваются и объясняются в контексте истории других народов и этнических групп этого региона: поляков, литовцев, украинцев, русских, татар, турок, шведов, казаков и других.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
Русские войска вошли в австрийский Львов в августе 1914 года, меньше чем через месяц после начала Великой войны. Невероятный успех русского оружия стал возможен благодаря целому ряду факторов, которые позволили одержать победу в одном из величайших сражений Первой мировой. Галицийская битва сегодня практически забыта, чему есть понятные причины политического характера. В ходе этого сражения Россия впервые включила в состав страны территорию Восточной Галиции, которую мы знаем сегодня как Западную Украину.
Россия была в шаге от победы в Первой мировой войне, но ее предали.«Россия выполнила свой союзнический долг. Ее наступления в Пруссии и в Галиции сорвали планы противника, позволили союзникам удержать фронт и защитить Париж, заставили врага бросить на восток, где отчаянно бились русские полки, значительную часть своих сил. Россия смогла сдержать этот натиск, а затем перейти в наступление. И весь мир услышал о легендарном Брусиловском прорыве). Однако эта победа была украдена у страны. Украдена теми, кто призывал к поражению своего Отечества, своей армии, сеял распри внутри России, рвался к власти, предавая национальные интересы.»Такой была Первая Мировая война для нашей страны по мнению президента Владимира Путина.