Высшая справедливость - [24]

Ванья встала на ноги и подошла к двери, ближайшей от квартиры Ребекки. Дверь открыли немедленно, словно хозяин — бородатый мужчина лет тридцати пяти, одетый в клетчатую фланелевую рубаху и мешковатые голубые джинсы — все время стоял и наблюдал за происходящим в тамбуре сквозь дверной глазок.

— Добрый день, Ванья Литнер, Госкомиссия, — представилась Ванья, предъявив удостоверение. — Могу я задать вам несколько вопросов?

— Конечно, — отозвался мужчина, разрываясь между Ваньей и детским плачем, раздавшимся из глубины квартиры. Звук плача становился все более требовательным. — Входите, входите. Я думал, он заснет… — пояснил мужчина и вернулся в дальнюю комнату.

Когда мужчина открыл дверь и с кем-то спокойно заговорил, плач сразу стал громче. Ванья вошла в квартиру и прикрыла за собой дверь. В прихожей она протиснулась мимо детской коляски. Прямо по курсу находилась комната, в которой сквозь щель приоткрытой двери Ванья разглядела неубранную двуспальную кровать. Она повернула направо и очутилась в гостиной. Серый угловой диван, круглый журнальный столик темного дерева с дополнительной столешницей внизу. Непарное кресло с подставкой для ног у короткой стороны дивана. Освежающе светлые стены, на которых были размещены предметы декора, выбранные, очевидно, по любви, а не по стоимости. Умеренное количество игрушек на полу, у стены возле окна — игрушечная плита с духовкой. Дом, в котором живут. Слегка неприбранный уют. Ванье это понравилось.

— Садитесь, садитесь, — указал мужчина на диван, выйдя из соседней комнаты, в которой Ванья угадала детскую — одной рукой он держал сонного мальчика в подгузнике и футболке, с соской во рту. Ванья подмигнула малышу, который тыльной стороной ладони тер один глазик, а потом внезапно отвернулся и зарылся лицом в папину бороду. Ванья устроилась на диване и стала наблюдать, как мужчина достает баночку с детским питанием, отвинчивает крышку и отправляет банку в микроволновку. Пока еда разогревалась, отец наполнил поильник водой и дал сынишке, который стал пить жадными глотками, с подозрением поглядывая на Ванью.

«Юнатан будет хорошим папой», — подумалось Ванье. У них тоже может быть так. Они уже обсуждали это. Завести ребенка. В целом ради шутки, но не совсем. Это казалось естественным шагом, который она хотела бы сделать вместе с Юнатаном. В следующем году ей будет тридцать пять.

— Как вас зовут? — спросила она мужчину, который выкладывал на детский столик слюнявчик, глубокую пластиковую тарелку и маленькую зеленую пластиковую ложечку.

— О, простите. Пьер. А это — Грим, — кивком указал он на сынишку. Микроволновка запищала, Пьер открыл дверцу, достал баночку с питанием и поставил на столешницу. Потом усадил Грима в детский стульчик. Мальчик немедленно начал хныкать и тянуться вверх, чтобы его снова взяли на ручки.

— Да-да-да, подожди немножко и увидишь, — заговорил Пьер, взял банку, уселся рядом с Гримом и вылил содержимое в тарелку, а затем перемешал и немного подул сверху, прежде чем повязать слюнявчик сыну. Наконец отец опустил зеленую ложечку в пюре и подвинул тарелку ближе к Гриму, который взял ложку, и с переменным успехом начал подносить ее ко рту. «Сегодня он не первый раз остался с сыном», — отметила про себя Ванья.

— Ваша соседка, Ребекка, — начала Ванья, когда ситуация оказалась под контролем и Пьер смог обратить свое внимание на нее. — Как долго она прожила здесь?

— Точно не знаю, мы здесь живем уже почти два с половиной года, и когда мы сюда переехали, она здесь уже жила.

— Вы не слишком хорошо знали ее?

— Практически не знали. — Он быстро наклонился вперед и вернул на место руку сынишки с полной ложкой пюре, когда Грим внезапно решил подирижировать. — Она была немного не от мира сего.

— Что это значит?

— Никогда не здоровалась, только что-то бубнила про себя, всегда была против всего… мы почти никогда с ней не пересекались. — Он взял ложку, которой накладывал пюре, соскреб остатки со слюнявчика и выложил обратно в тарелку. — Она считала, что за ней следят.

— Кто? — спросила Ванья, выпрямляясь на диване.

— Не знаю, я не думаю, что она сама знала, но из-за этого и заварилась вся каша с пожарной сигнализацией.

Ванья поднялась со своего места, подошла к столу, выдвинула стул и села. Грим с ложкой во рту глядел на нее во все глаза.

— Рассказывайте.

Пока Билли, Ванья и Урсула добрались до Уппсалы, день уже начал клониться к вечеру. Ванья показала Билли, где можно оставить автомобиль, помогла с получением карточек-ключей и проводила всех на восьмой этаж. Она открыла дверь отдела, который покинула менее полусуток назад. Карлос и Себастиан теперь сидели каждый за своим столом. Оба подняли головы, и Ванья, направляясь к Карлосу, одарила Себастиана молниеносным колким взглядом.

— Это Билли и Урсула, коллеги из Госкомиссии, — представила она вновь прибывших, и Карлос поднялся, чтобы их поприветствовать.

— Карлос Рохас, добро пожаловать.

Они пожали друг другу руки, и Карлос повернулся к окну, вдоль которого располагались рабочие места.

— Я сижу здесь, Себастиан — вот тут, — указал он. — Думаю, Ванья займет свое место вон там, а вы все можете выбрать, где вам будет удобнее. Логины, пароли и прочее можно узнать у меня.