Высшая милость - [75]

– Завтра сделаю еще укол кортизона. – Это не первая травма, которую она получила на сцене, – были ушибы о реквизит, она им и счет потеряла и всегда продолжала выступать, не придавая значения боли, и еще ни разу не отменила ни одного концерта. Она профессионал. Поступит так и на этот раз.

– Мелани, я хочу, чтобы ты берегла себя, – с нажимом повторил Том. – И кстати, нельзя так часто принимать кортизон. Ты же не футболист. – Он видел, что припухлость щиколотки и не думала уменьшаться, и нога явно сильно болит, раз Мелани взялась за костыли. Вчерашний укол не помог радикально, он только позволил ей собраться с силами и заставить себя вновь выйти на сцену в босоножках на «шпильке».

– Отдохни вечером. – Он знал, что завтра утром она уезжает в Феникс с очередным концертом.

– Спасибо, – отвечала она, ласково улыбаясь ему. – Никто никогда не беспокоился обо мне так, как это делаешь ты. Все только ждут, когда я выйду на сцену и буду выступать, живая или мертвая. Я поняла, что платформа неправильно закреплена, когда взошла на нее. Какая-то из веревок лопнула, когда я уже сходила на сцену, из-за того и упала. – Оба прекрасно понимали, что, оборвись веревка чуть раньше, она упала бы с высоты и могла бы разбиться насмерть. – Ну вот, теперь ты увидел изнанку прекрасного шоу-бизнеса… – Они стояли, тесно прижавшись, в ожидании, когда объявят его рейс. Она привезла его в аэропорт на громадном белом лимузине, который отель предоставил в ее распоряжение на все время пребывания певицы в Вегасе. Бонусы в Вегасе были сказочные. Но в турне – десять недель по разным городам – такого комфорта уже не будет, десять недель колесить по разным городам она будет скромнее. Том пообещал ей, что встретятся они гораздо раньше начала сентября, когда наступит конец турне, – он выберет время и прилетит к ней. Оба уже с нетерпением ждали этого счастливого часа.

– Непременно сходи к врачу, – дал он ей последний наказ. Объявили его рейс, и ему пора было уходить. Она стояла, опираясь на костыли, он бережно обнял ее и поцеловал. У нее перехватило дыхание. – Я люблю тебя, Мелли, – нежно прошептал он. – Помни об этом все время.

– Буду помнить. Я тоже тебя люблю. – Они договорились увидеться через месяц. Не так уж и долго ждать. Он самый чудесный парень на свете, думала Мелани, провожая его. – До встречи.

– Конечно! – Он на прощание еще раз поцеловал ее и самым последним зашел в самолет. Она доковыляла до терминала и забралась в лимузин, который ждал ее у тротуара. Щиколотка отзывалась острой болью, едва она пробовала ступить на ногу, – гораздо сильнее, чем она призналась Тому.

В отеле она положила на припухлость пакет со льдом, но это мало чем помогло. Когда в полночь мать зашла к Мелани в комнату, она нашла ее лежащей на диване в гостиной. Дочь призналась, что не на шутку разболелась ушибленная лодыжка.

– У тебя завтра по плану поездка в Феникс, – предупредила мать. – Все билеты распроданы. Сделаем утром укол. Нельзя пропустить это шоу, Мел.

– Может быть, я буду выступать сидя, – поморщилась от боли Мелани, дотронувшись до ноги.

– А платье? Как оно будет выглядеть, если ты будешь сидеть? Смажется весь эффект – Джанет скривилась. Мелани тоже совсем не хотела пропускать выступление или что-либо портить в нем. Слухи о подобных вещах распространяются с невероятной скоростью, а публика, всем известно, капризна и не прощает просчетов.

Том позвонил ей перед тем как она легла спать в этот вечер. Она лежала и говорила ему, что с припухлостью уже лучше, поэтому волноваться ему нет причин. Он сказал, что дико скучает… Засыпая, она представляла, что он рядом… в кровати…

Утром припухлость усилилась, и Пэм отвезла Мелани в госпиталь. Главный врач приемного отделения, узнав певицу, сам проводил ее в смотровой кабинет. Он сказал, что ему не нравится, как выглядит травма, и посчитал, что надо сделать рентген, без которого обошлись в день ее первого обращения за врачебной помощью, сочтя ушиб не слишком серьезным – дескать, к утру отек опадет… И на этот раз врач не ошибся. На снимке просматривалась микротрещина, необходим гипс на четыре недели и максимальный покой – как можно меньше наступать на ногу.

– Ага. Отлично, – рассмеялась она и, двинув ступней, застонала. – Сегодня вечером у меня концерт в Фениксе, и я должна быть там при любых обстоятельствах. Люди заплатили свои деньги. И придут любоваться, как я буду соблюдать покой в гипсе на сцене… – усмехнулась она, ухитрившись найти в себе силы для иронических шуток.

– А если наденем ботинок? – не дрогнувшим голосом предложил врач. Он понимал эту милую девушку. Повидал он и артистов, и спортсменов, которые ждали от него немедленной помощи, и он их не подводил. Вот и сейчас он строго посмотрел на Мелани. – Я предлагаю это серьезно. А вы подумайте, как его обыграть, этот ботинок, – вы же актриса!

– С обувью на плоской подошве мои сценические костюмы будут смотреться ужасно…

– А с распухшей ногой, но в концертном платье вы будете выглядеть лучше? А что, если сесть в инвалидную коляску, будто вы сидите в карете? Принцесса на сцене… Но это, конечно, крайняя мера. Ботинок должен помочь. Просто надевайте обувь без каблуков, когда выступаете. И при ходьбе нужны костыли. Другого выхода нет. Голос-то остается… – Врач старался вовсю, ободряя свою пациентку, и она почувствовала себя обязанной соответствовать его настрою. В конце концов, это в ее интересах – и она должна проявить творчество, выкручиваясь из ситуации, если уж осталась жива, – вот чему надо радоваться! Сначала ей повезло в Сан-Франциско, а теперь с этой платформой – значит, она задолжала Всевышнему, и следует не капризничать, а изворачиваться. Ура. Она все поняла.