Высшая мера наказания - [14]
— Красивое небо! В отличие от земли.
кто-то из оперов парировал:
— Мрази слишком много развелось. Через полчаса одной меньше станет и на земле чуть лучше…
Белый автомобиль выехал на финишную прямую. Ереванский Централ затерялся в самом конце города, в районе кладбища и свалки. Места были знакомые. Но узник не мог предположить, что там же находятся и людские «отбросы». Для себя он уже всё решил. Если отец не поможет, то он покончит с собой. Решение зрело с момента ареста. Исполнение откладывалось до приезда отца.
«Семёрка» свернула на какую-то разбитую дорогу и завиляла между выбоинами. Дорога к тюрьме никогда не бывает гладкой. Человек оглянулся на луну, которая, возможно, в этот момент отражается в глазах любимой женщины.
Тюрьма
Новая жизнь, начавшаяся с предрассветного часа, так и не засияла цветами радуги в лучах восходящего солнца. Не было вспышек, лучей, щебета птиц. Только люди, скрывающие лица. И лица, скрывающие людей. Сотни километров отделяли пленника от того мгновения. А перед глазами какое-то громоздкое здание, окруженное пятиметровой стеной. Освещённое прожекторами и ещё чем-то неразличимым в наступившей ночи. По сигналу автомобиля железные ворота разошлись в стороны и поглотили новую жертву. Конвоиры сдали арестованного тюремной охране и спешно ретировались. В этом месте, на болоте, все чувствовали себя неуютно. В приёмной находились военные, — трое мужчин и женщина. Пожилой майор представился дежурным помощником начальника СИЗо. Он подошёл:
— Ты грузин, что ли? К нам за что?
«Грузин» кивнул на сопроводительные бумаги, перед женщиной-прапорщиком:
— Там написано, что я из Грузии. Но, вообще-то, армянин.
К своему еврейству решил сначала привыкнуть, а уж потом распространяться. Майор повернулся к сотруднице:
— Эси инч одвацова? (Этот по какой статье?)
Та заглянула в документы:
— Таснхиньг аруров… (по 15100…)
ДПНСИ (дежурный помощник начальника следственного изолятора) бросил арестованному:
— Попытка убийства у тебя. С кем что не поделил?
Ответ прозвучал неохотно:
— Я и сам толком не разобрался. Так уж получилось.
Майор весело произнес:
— Ну, ясно дело! Тоже не виноватый? Овечки здесь часто попадаются.
Он взял со стола бумаги и начал читать. Бесстрастное любопытство сменилось заинтересованностью. Потом вдруг покраснел. Весь как-то перекосился:
— Так это — Ты! наконец-то! Знаешь, сколько жду тебя? Ашот — это мой зять. Ты в него стрелял! В моих внуков и дочь, — сиротами хотел их оставить!
При таких обстоятельствах трудно удержаться от злоупотребления властью. Майор размышлял. Принятое решение воодушевило его, успокоило. что-то тихо сказал сотрудникам и вышел.
Ситуация была недвусмысленной. Такого узник, конечно, не мог предвидеть. Как, впрочем, и все события до сих пор. Лишь почувствовал, что жизнь в опасности. Женщина вышла почти сразу за офицером. В распахнутую дверь вошли ещё трое. Уже впятером они набросились на арестованного. Били дубинками, старались попасть в голову. Пленник пытался защитить её руками. Избиение неожиданно прекратилось. Как по команде исчезли дубинки. Послышались громкие голоса и три офицера вошли в помещение. Упитанный полковник что-то зло выговаривал подчинённым. Даже не взглянув в сторону арестованного, приказал всем выйти. Стены коридора были окрашены в грязно-желтый цвет. Узник не сразу обратил на них внимание. Вроде стены как стены. Слегка неровные. В пятнах крови и плоти от размазанных по ним насекомых. В сырых, ржавых разводах.
Мысль о раздавленных ими человеческих судьбах напрашивалась сама собой. Тюрьма, конечно, начинается не с этих стен. И не с главного входа и мрачной охраны. Или майора с его палачами. Она становится темницей тогда, когда замечаешь во взглядах и отношении близких другую непроницаемую стену. После уже ничему не придаешь значения. Тюрьма для тела тоже страшна. И выйдя отсюда на волю, очень трудно будет избавиться от решётки, отделившей человека от всего остального мира. Но сейчас он всё ещё полон жизни и веры. Произошедшее за закрытой дверью осталось в тумане. Впереди ожидали ещё двери, за ними другие и ещё… Узкий коридор выводит в некое подобие холла с полом, выложенным керамическими плитами. Дальше стальная решётка с такой же дверью, изолирующая с двух концов длинный коридор. По обе его стороны находилось множество чёрных дверей. Отсек назывался «боксами» и отделял здание тюрьмы от административного корпуса. Но вначале человек об этом понятия не имел. Его втолкнули в одну из камер боксов. И захлопнули дверь с чернеющим в центре «глазком» для наблюдения. Помещение в четыре на восемь метров было тускло освещено. Вдоль двух стен стояли скамейки, обитые жестью. Узник осмотрелся:
«Значит, это и есть моя камера. Мрачновато. Без нар и умывальника. Но не на курорте же я, в конце концов!»
Сверху тянуло прохладой и он поднял голову. Под потолком темнело решёткой небольшое окно. Стены здесь имели особое отличие. Помимо пятен от насекомых и сырости, они были забрызганы, свежей и уже потемневшей от времени человеческой кровью. Повсюду хлесткие черные полосы от резиновых полицейских дубинок. Узоры, говорящие сами за себя. Ещё этот запах! Стоял до тошноты отвратительный запах.
Книга посвящена жизни и деятельности М. М. Литвинова, члена партии с 1898 года, агента «Искры», соратника В. И. Ленина, видного советского дипломата и государственного деятеля. Она является итогом многолетних исследований автора, его работы в советских и зарубежных архивах. В книге приводятся ранее не публиковавшиеся документы, записи бесед автора с советскими дипломатами и партийными деятелями: А. И. Микояном, В. М. Молотовым, И. М. Майским, С. И. Араловым, секретарем В. И. Ленина Л. А. Фотиевой и другими.
В книге рассматривается история бурной политической карьеры диктатора Ирака, вступившего в конфронтацию со всем миром. Саддам Хусейн правит Ираком уже в течение 20 лет. Несмотря на две проигранные им войны и множество бед, которые он навлек на страну своей безрассудной политикой, режим Саддама силен и устойчив.Что способствовало возвышению Хусейна? Какие средства использует он в борьбе за свое политическое выживание? Почему он вступил в бессмысленную конфронтацию с мировым сообществом?Образ Саддама Хусейна рассматривается в контексте древней и современной истории Ближнего Востока, традиций, менталитета л национального характера арабов.Книга рассчитана на преподавателей и студентов исторических, философских и политологических специальностей, на всех, кто интересуется вопросами международных отношений и положением на Ближнем Востоке.
Вашем вниманию предлагается биографический роман о турецком писателе Намык Кемале (1840–1888). Кемаль был одним из организаторов тайного политического общества «новых османов», активным участником конституционного движения в Турции в 1860-70-х гг.Из серии «Жизнь замечательных людей». Иллюстрированное издание 1935 года. Орфография сохранена.Под псевдонимом В. Стамбулов писал Стамбулов (Броун) Виктор Осипович (1891–1955) – писатель, сотрудник посольств СССР в Турции и Франции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Валентина Катаева включены его публицистические произведения разных лет» Это значительно дополненное издание вышедшей в 1962 году книги «Почти дневник». Оно состоит из трех разделов. Первый посвящен ленинской теме; второй содержит дневники, очерки и статьи, написанные начиная с 1920 года и до настоящего времени; третий раздел состоит из литературных портретов общественных и государственных деятелей и известных писателей.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.