Высокий порог - [8]
Дед Казанок закрыл глаза, перенесся в зиму. За оградой по дороге носятся трактора, машины, возят силос, сено. Он дома в тепле и уюте. Светится телевизор. Рядом Нинка…
«А как же с работой? Она молодая. Ей пенсию надо заработать. Сейчас, допустим, грибы, ягода в лесу, а зимой-то… В столовую устроить? Мне директор пойдет навстречу, простит ей, если не так что было… После работы будет отдыхать. По дому все сам сделаю. Корову возьмем, овец прибавим. Ребят все ж двое. С кормами, со скотиной помогать будут…»
На плите зашипела вода, выплеснулась из кастрюли с картошкой. Дед резко встал, но не одолел подъема, плюхнулся с резкой болью в позвоночнике на диван.
— Что, Петров, размечтался? Забыл — по тревоге вскакивать не положено тебе? Не молоко выкинулось на плиту. Воды кругом полно. Гари от нее не будет. Чего срываться? Знаешь, что спина поранена, простужена. Повернуться на бок теперь надо, опереться удобно руками и подняться на ноги потихоньку. Так, так… О! Стало быть, не то направление… Нет, это не старость. Ты на ходу молодым не уступаешь. Лишку понаклонялся с картошкой. Лихо взялся… Ну, ну, так вот, так. Ничего, подруга, переменится жизнь, облегчение тебе будет.
Дед Казанок выправил поясницу, подошел к плите и сдвинул с кастрюли крышку. Щи согрелись. Он налил тарелку и поставил на стол. Принес соленых огурцов из коридора, красный помидор и заварной чайник. Чем не жизнь? Все есть, свое. Не надо искать в магазине, чем бы приправить картошку.
Он посмотрелся в зеркало, провел рукой по щекам, подбородку. Пора бриться. Поспешил со щами. Приятнее было чистому обедать.
«Побреюсь после. Брюхо тоже не тетка — матушка родная, — решил он с выражением бодрости, будто и не было прострела в пояснице, усталости. — Нет еды — беда. Переешь — бедой еда», — вспомнилась отцовская присказка.
Обед был поздний. Дед Казанок привык есть два раза в день. Утром он выпивал стакан колодезной воды, промывал внутренности от лишней кислоты, топтался у дома и по дому до ощутимого голода, перед полднем завтракал, так же поступал и перед обедом — и не ужинал. Со старухой ели по три, а то и четыре раза в день. Зубы уставали от еды. Потом и плохо спал, куревом забавлялся по ночам, сбивал бессонницу. Днем тяжело двигался, тянуло к дивану.
Хозяйка бесконечно варила, пекла, жарила — все надо было съедать, чтобы не портилось. На одну еду сила уходила. Она скорее с умыслом обкармливала, отяжеляла, чтобы «в клуб на кино не скакал, сидел бы у телевизора». Тонкий народ — баба. Рассказывал как-то один: молодым по выслуге лет вышел с пенсией. Жена его старше на десяток годов, а работала сутками с нервными в больнице. Обрадовался мужик воле: гуляй, Калуга! Распетушил перья, да не тут-то было, нет сил на любовь, хоть плачь, хоть смейся. Валух валухом — не мужик. К доктору сходил. На комиссию записался, хоть и стыдно было немощь свою выявлять. Однажды она проспала на работу, поспешила компоту ему налить. Второпях убежала на автобус. Он в зеркало углядел какие-то ее махинации, поднялся, подошел к столу, а тут пакетик с таблетками — и в компоте таблетки. Сходил он к доктору, спросил, что за штука такая — и прояснилось дело. Обезвреживала она его, желаний лишала… Ох, говорит, и бил же. Да соврал. Ударь ее — она старше тебя.
Отобедав, дед Казанок вышел на улицу. Тянуло полежать, но он решил побороть усталость. Уснешь, как прикоснешься к подушке, а потом ночью маята будет. Из-за реки пролетели лебеди. Девять насчитал. Каждую осень они кормятся стаей на совхозном поле у леса. Их стреляют. Осторожная птица, а и глупая. Человека боится, близко не подпустит, а на машину выставится — хоть руками бери ее с подножки. Выбивают. В прошлую осень три оставалось на отлет. Поели браконьеры.
Он вышел за сараюшки посмотреть на лебедей, но они не сели, видимо, кто-то был на поле, стороной потянули опять за реку. На огородах прибавился народ: пришли с совхозной работы, набросились на свое. Осень поторапливала погодой. Тепло, сухо — лучшего не дождаться.
По тополям шумнул ветер, дунувший от реки. Листва сыпанула на крышу. Солнце валилось на лес, вечерело. Когда-то должна была появиться Нинка из леса, но дорога оставалась безлюдной. Может быть, она уже дома, прошла, пока обедал. Зашла бы, помогла навести чистоту. Сама курит, когда ни зайдет, разводит грязь. Да какая из нее помощница после болота? Покланяйся там за каждой клюквинкой, попрыгай по кочкам.
«Берись сам, да не позволяй больше курево разводить. Вспомни, какую борьбу вела старая с тобой. Трудное дело — отучить от этой заразы. Трудное, христофорова трава!»
Нинка пришла с восходом солнца и попросила опохмелиться. Он поджидал ее вечером, и теперь не выразил ей радости, но просьбу исполнил, видя ее болезненное лицо.
— Ты не обижайся на меня. Вчера клюкву толкнули хорошо, ну и, само собой, утром с головными болями. Я расплачусь. А картошку ты не копай, зайдем с девками, враз свернем.
— Расплачусь, когда отмолочусь. Ладно, буду ждать. — Дед взглянул на небо. С севера тянулся огромный гусиный косяк. Гуси летели так высоко, что почти не слышно было криков. Солнце подсвечивало их снизу, они отливали яркой белизной.
Писатель в своей новой повести рассказывает о делах сельских ребят в период коллективизации, когда в их жизни, как и в жизни всей страны, происходят большие перемены.
Повесть о деревенском мальчике, который за свои девять лет «перепробовал» много профессий. Сажал он деревья, был ветеринаром, портным, артистом и даже… конструктором-изобретателем.Выбора мальчишка ещё не сделал, но главное понял: смысл в том, чтобы не тратить время на пустяки…
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Держать людей на расстоянии уже давно вошло у Уолласа в привычку. Нет, он не социофоб. Просто так безопасней. Он – первый за несколько десятков лет черный студент на факультете биохимии в Университете Среднего Запада. А еще он гей. Максимально не вписывается в местное общество, однако приспосабливаться умеет. Но разве Уолласу действительно хочется такой жизни? За одни летние выходные вся его тщательно упорядоченная действительность начинает постепенно рушиться, как домино. И стычки с коллегами, напряжение в коллективе друзей вдруг раскроют неожиданные привязанности, неприязнь, стремления, боль, страхи и воспоминания. Встречайте дебютный, частично автобиографичный и невероятный роман-становление Брендона Тейлора, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2020 года. В центре повествования темнокожий гей Уоллас, который получает ученую степень в Университете Среднего Запада.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.