Высокий глерд - [3]

Она сказала уже тише:

— Не знаю, что было лучше… Оставить у нас или позволить ускользнуть?

— А почему было не дать мне спокойно вернуться в свой мир?

Она посмотрела холодно.

— Чтоб вернулся с армией?

Я всплеснул руками.

— Как? Я до сих пор не представляю, как был сделан перенос. И повторить его не смогу. К тому же… ну, я не совсем здесь король. И даже не главнокомандующий. И вообще я великий воин лишь глубоко в душе, а в реале пацифист, пацифистее которого уже не перепацифистишь!

Мелодично звякнул скайп, женский голос электронного помощника произнес:

— На связи Кирилл. Соединить, отказать?

Я бросил быстрый взгляд на застывшую королеву.

— Отказать.

— Исполнено, — ответил голос.

Под креслом зашуршало, выполз, прижимаясь к полу пузом, жабенок и ринулся ко мне. Я погладил обалдело, он сидел у меня на плече, когда его хозяин ринулся в портал, а здесь слетел от удара и сильно стукнулся о пол рядом с моим ухом…

— Морда, — сказал я в сердцах, — еще и тебя здесь не хватало.

Королева надменно смотрела, как я чешу ему пузо, а я сказал:

— Бедненький, тебе страшно было?.. Сейчас покормлю. Заодно и ее величество…

Она напряглась, пальцы стиснули подлокотники, когда я распахнул дверцы холодильника и оттуда хлынул слегка синеватый свет. На полках всякая всячина, от мяса и рыбы до кондитерских изысков, в дверцах по старинке выстроились бутылки с шедеврами полиграфии, но почти все — соки, за исключением двух бутылок шампанского.

Первому, конечно, я положил в мисочку жабенку, он даже не стал обнюхивать незнакомое мясо, подпрыгнул на всех четырех и принялся жрякать с таким азартом, что мое сердце сразу растаяло от умиления и нежности.

— Ваше величество, — сказал я, — давайте ближе к столу. Деликатесов не обещаю, обычная еда офисного планктона.

Мне, как безработному, содержать механических слуг не по карману, сам вытащил все нужное из холодильника, что-то сразу разогрел за секунды на импульсной плите, что-то подал замороженным, с облегчением сел и уставился на королеву.

— Ваше величество?

Глава 2

Она подняла на меня взгляд, это вообще-то впечатляюще, когда поднимается лес густых и длинных, как копья, встречающие конницу, ресниц, а чернющие глаза смотрят с загадочностью сфинкса.

— Это ваша еда?

— По бедности, ваше величество, — сказал я. — По бедности. Вполне сбалансированная пища. Витамины, микроэлементы… все есть.

Она смотрела на блюда с порциями хамона и пармезана, креветок, форели, перепелиных яиц, дальше своей очереди ждут горки нежнейших даже с виду пирожных, за ними высятся два удлиненных стакана со смесью соков.

— Это по бедности?

— Да, — сказал я терпеливо, — мой бюджет не позволяет создавать все дома. Приходится брать уже готовое.

Она проследила за моим взглядом, на дальнем столике Vort-75, старая модель, сейчас уже в ходу Vort-85 и Vort-95, печатают все от любой еды до одежды.

— Ты не можешь создавать дома все? — спросила она, выделив «все».

— Не могу, — ответил я раздраженно. — Так, по мелочи… Одежду, мебель, из еды только ограниченный набор. Отведайте креветок, ваше величество! Говорят, повышается умственная деятельность. Хотя для королевы это и не обязательно.

Она следила за мной, повторяя каждое движение, даже вилкой и ножом научилась пользоваться почти сразу, вилки вообще должны казаться непонятнейшей вещью в мире, где и самые изысканные придворные дамы хватают еду руками.

— И вот это попробуйте, — посоветовал я. — Честно говоря, сам не знаю, что это, с этой модификацией каждый день что-то новое… но не брыкается, пока ешь, и то хорошо.

— Необычно, — произнесла она бесстрастно, — однако это… неважно.

Я сказал с невольным сочувствием:

— Ваше величество, не хочется такое говорить, короли же предпочитают слушать только приятное…

— Говори, — прервала она и напомнила: — Я королева.

— Вам придется, ваше величество, как-то адаптироваться. Приспосабливаться к нашей жизни. Приспособленчество — тоже перестало быть бранным словом.

Она покачала головой.

— Нет. Мне нужно вернуться.

— Не получится, — сказал я искренне. — Возьмите эти сладкие пирожки. Они так и называются — пирожные.

Она взяла пирожное не глядя и сказала с нажимом:

— Ты не понимаешь. Мне нужно. Королевство в опасности.

— Может быть, — сказал я с легким сарказмом, — только ваш трон?

Она посмотрела на меня с презрением.

— Трон и королевство неразделимы. От того, кто на троне, зависит благополучие всего королевства. А сейчас к нему рвутся себялюбцы, что ввергнут страну в бессмысленные войны!

— И вы должны вернуться, — ответил я с тем же сарказмом, — чтобы спасти мир? Понятно, знакомо.

Она отрезала:

— Ты старался вернуться, чтобы спасти свою шкуру. Мне моя жизнь не важна, я должна спасти свой народ!..

Я запнулся, в ее глазах этот фанатизм, в самом деле верит, что спасет положение, еще не знает про неизбежность исторических процессов, для которых неважно, кто на троне.

С другой стороны, хорошо знаю по истории, что в самом деле зависит от правителя, воевать стране или вести мирную жизнь, прорубывать окно в Европу или окружить себя фаворитками и проводить дни в пьянстве и неге, в то время как королевство сползает к революции и гражданской войне.