Высоцкий. Спасибо, что живой - [9]
— Эй! Ты куда? Тебе туда еще рановато! — буркнул один из них, поравнявшись с Высоцким.
— А выход где?
Санитар, не останавливаясь, указал на дверь без надписи.
— Вот. Ты проскочил.
Володя толкнул дверь, затем еще одну и оказался в больничном дворе. Зажмурившись от солнечного света, он несколько раз глубоко вздохнул и облокотился о стену. Где-то в глубине двора завыла сирена скорой помощи. Володя оттолкнулся от стены и пошел на звук, высматривая ворота.
Ворота, как и положено, были закрыты, но будка охранника пустовала. Вахтер стоял на улице и с интересом разглядывал припаркованный у входа синий «мерседес».
— Больной? Заблудился? — спросил он у выходящего из будки Высоцкого.
— За сигаретами, отец! — Володя распахнул заднюю дверцу и плюхнулся на сиденье. Как только он захлопнул дверь, машина резко тронулась с места.
— Красавец! Твою мать! — только и произнес ошарашенный сторож.
— Как себя чувствуешь? — оторвался на секунду от дороги Паша.
— Все хорошо. — Володя снял е себя больничную одежду и надел футболку и джинсы, лежавшие на сиденье. Затем взял кожаную куртку вынул оттуда ключи и портмоне с документами. Убедившись, что все на месте, продолжил:
— «Надо немного полежать...» Чего лежать-то, ты не знаешь? Все равно здесь это не лечат.
— Но мы же вернемся?
— Куда?
— Сюда. В больницу.
— Нет; конечно.
Паша расстроено оглянулся.
— Выходит, сорвал я лечение твое. Но я просто не знал, что делать. В театре уперлись: «Пусть сам приходит».
— Ну, сам так сам.
— Так, это, может, если так складывается... в Узбекистан все-таки?.. Очень ждут. Леня будет счастлив, а мы заработаем, погреемся.
—Тебе здесь холодно? Сегодня все сделаем, вечером приеду домой, буду работать — не выпускай меня никуда. До самого отъезда. Телефон отключу к чертовой матери. Все неприятности мои — потому что не пишу ничего. — Володя с досадой поглядел на Леонидова. — Останови, я сяду. Так до вечера не доедем. — Паша припарковал машину и пересел на пассажирское место.
Сев за руль, Володя немного приободрился. Теперь они поехали значительно быстрее.
— Володь, ты столько написал уже... Я тебе на всю оставшуюся жизнь концерты заделаю. Каждый день будем работать на аншлагах, кто там будет смотреть — новое, старое... В Париж собрался?
Пустым ты туда не полетишь... медицина во Франции платная.
Паша вертел в руках недоплетенную ручку, брошенную Володей на торпеду.
— За дачу проплаты приближаются — того, что мы отложили, не хватит. Можно, конечно, лотерейный билет купить, клад поискать... А тут — неделя в Узбекистане, и все проблемы—на полгода вперед...
— Не едем, и все. В другой раз.
— А будет он, другой раз?
Володя пристально посмотрел на Леонидова.
— Положи ручку на место.
Паша бросил ручку на торпеду и откинулся на спинку кресла.
* * *
В больнице начался переполох. В палату, откуда сбежал Высоцкий, зашел врач Евгений Борисович, следом за ним медсестра. Доктор изумленно посмотрел на пустую кровать.
— Вы сделали все назначения?
— Да, вот только немного недокапалось, — она указала на лужицу лекарств на полу.
— Если он умрет, я, конечно, буду отвечать, но я очень постараюсь, чтобы и вы тоже.
— Не будем мы отвечать. — Она протянула записку Высоцкого.
Евгений Борисович пробежал глазами по записке.
— «Предупрежден о последствиях». Я даже представить себе не могу, какие могут быть последствия, а он уже предупрежден. Принесите мне его историю болезни, — бросил он, выходя из палаты.
— Да она почти пустая, — сказала сестра, выходя за доктором.
— Там есть домашний адрес.
* * *
Синий «мерседес» припарковался у служебного входа в театр. Мужики, что в пивной напротив, одобрительно покачали головами: «Во! Наш орел прилетел!»
Немного кружилась голова. С утра была капельница и гора таблеток. Только на него давно успокоительное почти не действовало. Пять дней паузы — это хорошо. Давно так не было. Надо держаться.
«Сделаю все сам и завтра же улечу. Держаться! Сейчас к Фомичу.»
Заходя в театр, он сразу же услышал знакомые слова роли: «Сумасшедшая! Бешеная! Кровавая муть!..»
«Вводят кого-то? Ну да, сегодня же двадцать второе — „Пугачев“», — подумал он. Володя предупредил репертуарную часть, что его неделю, а может быть и больше, не будет.
«Но кого вводят?» — Он заскочил в радиорубку к тезке, Володе Ракову. Вводили молодого актера Юру, которого в этом сезоне взяли в труппу. Он весь год пробегал в массовке. Зачем брали? Нет, шеф просто так никого не возьмет. Он ведь и Володе сначала ничего не давал—так, эпизоды. А потом нагрузил. Да так нагрузил, что до сих пор не разогнуться.
На сцене полным ходом продолжалась репетиция. Актеры в костюмах, с цепями в руках, стояли на сцене и слушали, как шеф делает замечания Юре:
— Что вы держитесь за них, как за перила? — Он указал на цепи. — Самая важная сцена в спектакле превращается в физкультуру. Их надо разорвать, а вы за них держитесь.
Юра обессиленно ухмыльнулся:
— Как их порвешь?
— Как?! — вскричал режиссер. — А вот так! — он вдруг выскочил на сцену, выхватил из рук Юрия цепь и рванул ее так, что актеры, не выдержав, упали. Сам же режиссер повалился на помост. К нему со всех сторон бросились на помощь. Он, все еще в аффекте, попытался оттолкнуть своих спасителей.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.