Высочайшее отречение - [8]

Однажды ночью подул холодный и влажный ветер — нортер. Уилсон, самый младший из ковбоев, уже два дня лежал в лагере в жару и лихорадке. Когда Джо поднялся спозаранку, чтобы приготовить завтрак, он увидел, что Курчавый спит сидя, прислонившись к фургонному колесу и завернувшись в одно лишь седельное одеяло, а все остальные его одеяла лежат на Уилсоне, защищая парнишку от ветра и дождя.

На третью ночь после этого случая Курчавый завернулся в одеяла и улегся спать. Тогда остальные ковбои бесшумно поднялись и приступили к приготовлениям. Рэнс увидел, как Верзила Коллинз привязывает веревку к луке седла, а остальные вытаскивают револьверы.

— Спасибо, ребята! — сказал Рэнсом. — Я ждал, что вы это сделаете, но сам просить не хотел.

С полдюжины револьверов открыли пальбу, дикие вопли огласили воздух… Верзила Коллинз несся галопом, перескакивая через Курчавого и волоча за собой седло. Это был для них всего лишь способ нежно разбудить свою жертву. Затем они в течение часа старательно изводили Курчавого шутками и насмешками, согласно кодексу ковбойских лагерей. А когда он делал попытку протестовать, его распластывали на одеяле и от души лупили кожаными штанами.

Все это означало, что Курчавый удостоился рыцарских шпор, что он прошел обряд посвящения в ковбои. Никогда больше не будут ковбои вежливы с ним. Но отныне он станет их товарищем, другом, с которым они будут скакать стремя в стремя, нога к ноге.

Когда потеха закончилась, все руки потянулись к огромному кофейнику, который Джо поставил на огонь, чтобы угостить всех на ночь чашкой яванского кофе. Рэнс наблюдал за новоиспеченным рыцарем, стараясь понять, дошло ли до него то, что сейчас с ним случилось, и достоин ли он этого. Курчавый со своей кружкой кофе, прихрамывая, проковылял к бревну и сел. Верзила Коллинз пошел следом и сел рядом с ним. Рэбб Пижон сел по другую сторону. Курчавый широко ухмыльнулся.

После этого Рэнс выдал Курчавому лошадь, седло и все необходимое снаряжение и препоручил его Рэббу, велев завершить воспитание.

Спустя три недели Рэнс прискакал с фермы в лагерь Рэбба, который в это время находился в Змеиной долине. Ковбои седлали лошадей, готовясь к выезду. Рэнс разыскал среди них Верзилу Коллинза.

— Ну как там новичок? — спросил он.

Верзила Коллинз усмехнулся.

— Протяни руку, Рэнсом Трусдэл, — сказал он, — и ты можешь дотронуться до него. Не грех будет тебе и пожать его руку, потому что парень он что надо. Лучше ковбоя во всем лагере не сыщешь.

Рэнс пристально взглянул на яснолицего, бронзовокожего ковбоя, стоявшего рядом с Коллинзом. Неужто это Курчавый? Рэнс протянул руку, и Курчавый сжал ее могучим пожатием укротителя мустангов.

— Я хочу взять тебя с собой на ферму, — сказал Рэнсом.

— Ладно, приятель, — благодушно согласился Курчавый, — только я хотел бы вернуться назад. Слышь, друг, ферма у тебя классная. По мне, так нет лучше забавы, чем гонять коров с этими молодцами. Все они симпатяги.

Прискакав на ранчо, они спешились перед домом. Рэнс попросил Курчавого подождать у двери, а сам вошел в комнату. Старый Киова читал, сидя за столом.

— Доброе утро, мистер Трусдэл, — сказал Рэнс.

Старик резко вскинул седую голову.

— Что это значит? — спросил он. — Почему ты называешь меня «мистер»?

Но, взглянув в лицо Рэнсу, он осекся, и рука его, державшая газету, слегка задрожала.

— Мальчик, — с трудом проговорил он, — как ты узнал?

— Все в порядке, — улыбаясь, сказал Рэнс. — Тиа Хуана рассказала мне, я ее заставил. Все вышло случайно, но беспокоиться вам не о чем.

— Ты был мне вместо сына, — сказал старый Киова дрожа.

— Я знаю, Тиа Хуана рассказала, что вы усыновили меня, когда я был совсем малышом, взяв у переселенцев, ехавших на Запад. И она сказала, что ваш маленький собственный сын пропал или убежал в тот самый день, когда мексиканцы — стригали овец перепились и ушли с фермы.

— Наш мальчик пропал, когда ему было два года, — сказал старик. — А потом мимо проезжал фургон с переселенцами, которые хотели сбыть с рук мальчонку. И мы усыновили тебя. Не думал я, что ты когда-нибудь узнаешь про это, Рэнс. А о нашем мальчике мы с тех пор ничего не слыхали.

— Он тут, рядом, если только я не ошибаюсь, — сказал Рэнс и, открыв дверь, поманил Курчавого. Тот вошел в комнату.

Сомнений быть не могло. У старика и юноши были те же волнистые волосы, тот же нос и подбородок, те же бледно-голубые глаза навыкате.

Старый Киова взволнованно вскочил.

Курчавый с любопытством огляделся вокруг. Странное выражение появилось на его лице. Он указал пальцем на противоположную стену.

— А где же тик-так? — спросил он отрешенно.

— Часы! — вскричал старый Киова. — Тут были большие стоячие часы! Но как ты…

Он обернулся к Рэнсу, но того уже не было в комнате.

Ваминос, добрый мышастый конь, унес его уже на добрых сто ярдов от фермы. Сквозь пыль и заросли чапарраля он мчал его рысью на восток, туда, где находилось ранчо де лос Ольмос.