Вышли в жизнь романтики - [16]
— Все-таки я перед ней… подлец!
— Покайся! — Зеленоватые глазки остро сверкнули. — Беги скорее и кайся…
Руфа вдруг залилась смехом, потом обвила руками шею Игоря:
— Хоть ты и поэт, а тоже… лопух.
…Ночью Игорь пытался написать стихи о том, что с ним сегодня случилось. Но стихи не получались. Перед глазами были только мошки, суетливо бегающие мошки на нагретом солнцем валуне, возле которого он обнимал Руфу…
Встретившись днем с Юлей, Игорь ощутил холод в спине, словно кто-то жесткой щеткой провел от затылка до поясницы. Чего он испугался? Ведь Юля ничего не знала, не могла знать. И все же почему-то стало страшно. Страшно вопрошающего взгляда глубоких темных глаз, интонации дрогнувшего голоса.
— На озере было так хорошо! Жалко, что ты не поехал с нами.
Отныне придется ему хитрить с Юлей. Осложнятся и отношения с Тюфяковым. Сказать ему в открытую: «Слушай, Анатолий, Руфа тебя обманывает, она любит меня, а я — ее, так давай отойди в сторону», — от такой прямоты Игорь был далек. Не признаваясь себе, он опасался вспышки гнева Тюфякова. Он думал, что стал настоящим мужчиной, а на самом деле праздновал труса.
«Песня о строителях Крайнего Севера» облетела весь поселок. Под неистовые аплодисменты Руфа исполнила ее на вечере самодеятельности. Все просили у Игоря текст, чтобы переписать и разучить. Из Мурманска приехал корреспондент радио и записал на пленку выступление Игоря. И весь Кольский полуостров вскоре слушал:
«У микрофона один из славных посланцев комсомола, землекоп Северостроя Игорь Савич, написавший песню о своих товарищах-строителях».
В комитете Игорь стал самым активным. Секретарь комсомольской организации стройки, веселый и деятельный Громов, которого любил весь поселок, уехал в отпуск, а сразу после отпуска его послали на курсы переподготовки комсомольских работников. Кому-то полагалось на это время заменить Громова. Игорь начал запросто заходить не только к секретарю партийной организации прорабу Лойко, но и к самому начальнику строительства Алексею Михайловичу Одинцову.
Нравилось Игорю торжественно провозглашать: «Разрешите объявить заседание комитета ВЛКСМ открытым», и выжидать паузу. Но обычно Ася Егорова сбивала эту торжественность:
— Да, конечно. Аплодисменты не положены.
Говорил Игорь длинно, для него регламент не существовал, и опять кто-нибудь не выдерживал:
— Ох, скоро ты кончишь? У меня белье кипятится.
Или:
— Еще и не обедали. Желудок к хребту пристал.
Когда организовался комсомольский патруль, девушек попросили подрубить на швейной машине красные нарукавные повязки для патрульных. Одна не успела сдать повязки в назначенный день — Игорь назвал ее поведение «комсомольским хулиганством». Девушка обиделась и ушла.
— Что значит «комсомольское хулиганство»? — спросила Игоря присутствовавшая при этом разговоре Ася Егорова.
— По-моему, это ясно, — отрезал Игорь.
— Ничего не ясно, одна муть. Если хулиганство, так что тут комсомольского?
Раза два Игоря уже посылали представителем от молодежи Северостроя на совещания в район. В райкоме комсомола его попросили написать биографию и заполнить анкету. Игорь не забыл отметить, что в девятом и десятом классах об был комсоргом. Он чувствовал прилив сил, — не боги горшки обжигают: руководил школьными комсомольцами, может стать молодежным вожаком и здесь!
На клубные вечера танцев он являлся теперь с печатью некоей озабоченности на лице
…Электрические лампочки в тесном дощатом зале то слабеют до полунакала, то снова ярко разгораются (линия высоковольтной передачи еще не вступила в строй, и единственным источником энергии был слабосильный кашляющий движок). От танцующих не протолкнуться. Вместо лыжных брюк, заляпанных известкой, комбинезонов и ватников, осыпанных опилками, — гофрированные юбочки, длинные пиджаки, шелковые блузки, куртки на «молниях».
Руфа носит прическу «Кармен» — крупный черный завиток волос падает на лоб. С этим завитком соперничают треугольные чубчики двух-трех «стиляжных» парней. Но на них не обращают внимания.
Ленинградцы умеют работать, умеют и веселиться! Фокстрот так фокстрот, вальс так вальс, полечка так полечка — не пропускается ни один танец!
У входа дежурят добровольцы с красными повязками на рукавах. Это тоже по-ленинградски: где отдыхает, веселится рабочая молодежь, туда хулиганам дороги не дают.
— Насосался! Пойди сначала проспись! — Комсомольцы-патрульные не пропускали в зал подвыпившего.
— Сейчас же выбрось папиросу! — останавливали они какого-нибудь кавалера с чубчиком, дымившего в лицо своей даме.
…Игорь протиснулся сквозь жаркую толпу и забрался в маленькую комнатку за сценой. Здесь стояла радиоаппаратура, отсюда и транслировалась музыка. В его власти было прекратить танцы, если кто-нибудь нарушит порядок.
Какой-то парень не захотел снять кепку — его повели в комнату за сценой.
— Фамилия? Из какой бригады? — стал строго допрашивать Игорь и делал пометки в блокноте. — Почему не снял головного убора?
— Голова у меня пробитая, — оправдывался парень. — Хочешь пощупай.
— Буду я щупать твою грязную голову… Вывести его из помещения!
Когда вечер кончился, Игорь собрал ребят с красными повязками:
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».