Выпуск 3. Новая петербургская драматургия - [21]

ВРАЧ. Понятно, моя маленькая сексуальная выдумщица. Мы будем любить друг друга на Бабусиной подушке. Один поцелуй, как залог нашей будущей встречи.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Только один.

Врач целует медсестру Лизу.

Хватит. Я выйду первая. Не хочу, чтобы нас видели вместе. (Уходит.)

ВРАЧ. Однако это довольно странно. Причем здесь подушка?

Входит Коломеец.

КОЛОМЕЕЦ. Что мой цыпленок тут делает?

ВРАЧ. Потом поговорим, я спешу. (Торопливо уходит.)

КОЛОМЕЕЦ. Это что-то новенькое. Ничего, после разберемся. (Подходит к Бабусиной кровати и прощупывает матрац.)

Входит Иванова.

ИВАНОВА. Ты бы ножницы взяла, да и вспорола.

КОЛОМЕЕЦ. Вы о чем?

ИВАНОВА. Ты ж доллары ищешь.

КОЛОМЕЕЦ. Ничего я не ищу.

ИВАНОВА. Щупаешь тут, авось у бабки и в матрасе что-нибудь есть.

КОЛОМЕЕЦ. Я ничего не щупаю.

ИВАНОВА. Ладно, не трясись. Слушай меня: ночью возьмешь у бабки подушку и бросишь в окно, я подберу. Деньги разделим поровну.

КОЛОМЕЕЦ. Я бросаю — вы хватаете и убегаете. Ах, как просто!

ИВАНОВА. Бросишь подушку — и мотай вниз. Я тебя у забора подожду. Видела дырку, через которую к нам паренек лазает? Ну, там, в заборе… Там и встретимся.

КОЛОМЕЕЦ. Я не вор. Я никогда не беру то, что мне не принадлежит.

ИВАНОВА. Тогда я с Нинкой договорюсь. Она согласится.

Пауза.

КОЛОМЕЕЦ. Во сколько я должна украсть деньги?

ИВАНОВА. Я ночью выйду и прокаркаю под окном три раза. Как услышишь карканье, хватай подушку и кидай.

КОЛОМЕЕЦ. Сегодня никто из них не уснет.

ИВАНОВА. Сделаешь свое дело — и пять миллионов наши. Какой магазин отгрохаю! У меня продавцы в белых перчатках будут. Хочу людей кормить качественными продуктами и в красивых упаковках. Со мной понятно. А вот что ты будешь делать с двумя миллионами?

КОЛОМЕЕЦ. Два с половиной, если правильно считать.

ИВАНОВА. Тем более! Ты ведь училка бесхребетная, тебя такие деньги в могилу сведут. Ну-ка, выкладывай: зачем тебе полподушки долларов?

КОЛОМЕЕЦ. Не ваше дело.

ИВАНОВА. Темнишь ты что-то. Видно придется с НинХкой договариваться…

КОЛОМЕЕЦ. Уеду я.

ИВАНОВА. Родину не любишь?

КОЛОМЕЕЦ. Причем тут это?

ИВАНОВА. Ты все врешь. Вот зачем, к примеру, ты к доктору каждый день бегаешь?

КОЛОМЕЕЦ. Я не бегаю. Я хожу к нашему лечащему врачу за дополнительными консультациями.

ИВАНОВА. Видела я, как ты ходишь.

КОЛОМЕЕЦ. На что вы намекаете?

ИВАНОВА. А то не знаешь! А ведь к тебе муж приходит, навещает.

КОЛОМЕЕЦ. Не смейте говорить мне гадости.

ИВАНОВА. Шустрый у нас докторишка, как я посмотрю.

КОЛОМЕЕЦ. У меня ничего не было ни с каким доктором.

ИВАНОВА. Вот муж тебя об этом и спросит, когда я ему все в подробностях опишу.

КОЛОМЕЕЦ. Не смейте!

ИВАНОВА (передразнивая). «Не смейте, не смейте…» Мне-то что. Я так, балуюсь. Пойдем вещи подготовим, чтобы ночью было во что переодеться.

Иванова и Коломеец уходят.

Входит медсестра Лиза и, подойдя к Бабусиной кровати, ощупывает матрац.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Значит, все деньги в подушке.

Входит Нинка.

НИНКА. Не трогай Бабусину кровать.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. В чем дело, больная?

НИНКА. Я сама могу постельку ей поправить.

МЕДСЕСТРА ЛИЗА. Спокойно, больная. (Уходит.)

НИНКА (осматривая Бабусин матрац). Пусто. Так я и думала.

Входит Врач.

ВРАЧ. Сюда медсестра не заходила?

НИНКА. Заходила. И просила вам кое-что передать.

ВРАЧ. Что именно?

НИНКА (подпуская в голос чувственности). Чтобы вы посмотрели на них еще раз.

ВРАЧ. На кого «на них»?

НИНКА. На них. (Выпячивает грудь.)

ВРАЧ. Мне кажется, вы на что-то намекаете?..

НИНКА. Да, доктор, я намекаю.

ВРАЧ. Я не понимаю.

НИНКА. Тогда уходите.

ВРАЧ. Сейчас пойду.

НИНКА. Ну, идите, я же вас не держу.

ВРАЧ. Сейчас пойду.

НИНКА. Вам нравится моя грудь?

ВРАЧ. Нравится.

НИНКА. Ну, так уходите.

ВРАЧ. Сейчас пойду.

НИНКА. Вам нравятся и другие мои части?

ВРАЧ. Да.

НИНКА. Вы идете или нет?

ВРАЧ. Иду.

НИНКА. Вы знаете, что я могу видеть сквозь одежду?

ВРАЧ. Нет, не знаю.

НИНКА. Я вижу сквозь вашу одежду, доктор. Я все вижу. Вы же хотели уходить.

ВРАЧ. Вы обладаете удивительным даром. Мне кажется, я должен осмотреть вас подробнее.

Входит Бабуся с подушкой.

БАБУСЯ. Она меня там караулит, а я здесь. Она думает, я в уборной сижу.

ВРАЧ. Вы о ком говорите?

БАБУСЯ. Об Джульетте о вашей, о ком же еще. На-ка, погляди. (Раскрывает подушку и показывает деньги.) Видал? Эх, докторишка! Небось, тебе бы стока! Пять мильенов долларов.

Входит Джульетта.

ДЖУЛЬЕТТА. Ну, бабушка, а я тебя там ищу!

БАБУСЯ. Я докторишке деньги показала. Ишь, как его проняло — стоит и не шевелится.

ДЖУЛЬЕТТА. Зря вы это сделали, Бабуся.

БАБУСЯ. Мне показать не жалко. За погляд денег не берем. Спать хочу. (Ложится на кровать.)

ДЖУЛЬЕТТА. Бабуся!

БАБУСЯ (детским голосом). А почему у архангелов четыре крыла? (Мужским голосом.) Для красоты. (ДетХским голосом.) Ты смеешься, Гавриил. Я вижу, вижу.

ВРАЧ. Э-э-э…

ДЖУЛЬЕТТА. Доктор, у нас тут разговор по женской части намечается.

ВРАЧ. Да-да. Извините. (Уходит.)

ДЖУЛЬЕТТА. Я в коридоре засекла Иванову с Коломеец. Думаю, они договорились.

НИНКА. О чем?

ДЖУЛЬЕТТА. Деньги у Бабуси стащить.

НИНКА. Ну и что дальше?

ДЖУЛЬЕТТА. И нам надо с тобой объединиться. Один в поле не воин. Как пить дать, сегодня ночью что-нибудь будет.

НИНКА. Думаешь, они полезут к Бабусе?

ДЖУЛЬЕТТА