Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой
Олег Ернев / Александр Алексеевич Образцов
Это четвертый сборник Независимого объединения петербургских авторов «Домик драматургов» из серии «Ландскрона» (название шведской крепости на месте современного Петербурга).
Эксклюзивное издание для сети Internet.
Руководитель проекта: Андрей Зинчук.
| Жанр: | Драматическая литература |
| Серия: | Ландскрона. Сборник современной драматургии №4 |
| Всего страниц: | 95 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1998 |
| Формат: | Полный |
Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой читать онлайн бесплатно
СашаПопов
«Его так и звали длинным именем — „СашаПопов“. В СТД, в театрах, в „Сайгоне“. Это был центровой человек, жил на Чайковского, ходил по центру. Написал четыре пьесы, издавал в единственном экземпляре альманах „Северные цветы“ пятнадцать лет подряд. Писал еще что-то, много, острым мелким почерком. Но известен он как драматург…»
Александр Образцов, газета «Час пик»
«ПОТОМ… ПОТОМ… ПОТОМ…»
Сцены в жилконторе в двух частях
Предисловие
Эту легендарную пьесу в конце семидесятых годов хотели поставить в Большом драматическом… Думали об этом и другие театры. Судя по слухам, не было в бывшем СССР ни одного крупного театра (включая такие, как «Современник» и «МХАТ»), где бы эта пьеса не обратила на себя серьезного внимания кого-нибудь из режиссеров. Наверное, можно сказать, что тогда ее хотели ставить все. Или почти все. Но у каждого произведения искусства своя судьба. По странности судьбы, каждый год постановка этой пьесы откладывалась. Вернее сказать — отодвигалась «на потом». А потом Товстоногов умер, едва начав ее «разминать» и не успев воплотить свой замысел. Что-то похожее происходило и в других театрах. Около двадцати лет по-настоящему петербургская драма Александра Попова ждала своего воплощения на сцене. Как ждет до сих пор.
Правда, при жизни автора в 1990 году удалось уговорить Министерство культуры РСФСР, и она была выпущена мизерным тиражом в 50 экземпляров отделом распространения драматических произведений ВААП. А в 1991 году прочитана на малой сцене театра «Эксперимент» (как мы ее тогда называли — «Ясной полянке» — театр находился на площади Льва Толстого) студентами режиссерского факультета Института культуры, курс В. П. Маркова.
Действующие лица
ТОЛЯ, студент и электрик
ОЛЯ, его жена
НАЧАЛЬНИК ЖИЛИЩНО-ЭКСПЛУАТАЦИОННОЙ КОНТОРЫ
ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР
ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ (женщина)
ВЕРГИЛЬЕВНА, дворник
ПОЛИНА, дворник
НАДЯ, кладовщица
ВИТЯ, сантехник
ЖОРА, столяр
ГЕНА, кровельщик
МАЙОР, милиционер
СТАРШИНА, милиционер
МУСОРЩИК
Пролог
Спальня, тахта. На тахте лежит Толя, спит.
Входит Оля.
ОЛЯ. Толя… Толя… Толя, ты слышишь?.. Толя… Толя, вставай… Толя… Малыш… Вставай, я заварила чай.
ТОЛЯ. Чай?
ОЛЯ. Да.
ТОЛЯ. Свежий?
ОЛЯ. Да.
ТОЛЯ. Оля, на всех на свете женщин… (Спит.)
ОЛЯ. Толя!..
Пауза. Оля поднимает с пола книгу, открывает, читает.
(Машинально) Китайцы живут в Китае… (Пытается понять.) В Китае живут китайцы… Китайцы живут в Китае… В Китае живут китайцы… Китайцы живут в Китае… (Не понимает, закрывает книгу, бросает на пол. Садится на тахту.)
Пауза.
(Грустно.) Толя, ты не знаешь, почему китайцы живут в Китае?
ТОЛЯ (проснулся). Почему?
ОЛЯ. Ты не знаешь?
ТОЛЯ. Не знаю.
ОЛЯ. И я вот тоже никак… не знаю.
Пауза.
ТОЛЯ. Ты прекрасно выглядишь.
ОЛЯ. Спасибо.
Пауза.
ТОЛЯ. Оля, послушай, больше всего…
ОЛЯ (настороженно). Что?
ТОЛЯ. Мне нравится у тебя…
ОЛЯ. Что?
ТОЛЯ. Вот это… внизу.
ОЛЯ. Спасибо, ты очень мило просыпаешься. (Встает.)
Пауза.
ТОЛЯ. Ты куда?
ОЛЯ. На кухню.
ТОЛЯ. Зачем?.. (Пауза.)… Иди сюда.
ОЛЯ. Поздно. (Идет к окну.)
Пауза.
ТОЛЯ (улыбнулся, поднялся с тахты, потянулся, подошел к окну.) Черт возьми, какое прекрасное утро! (Обнял Олю.) Оля, мы с тобой, оказывается, прекрасно проживаем. В нашей квартире — прекрасный вид из окна.
ОЛЯ. У нас нет квартиры. Одевайся. (Высвобождается, идет к тахте, садится.)
ТОЛЯ. Будет… Потом… (Подходит к Оле, остановится перед ней на колени, обнимает ее ноги.) Можно я тебя…
ОЛЯ. Не стоит.
ТОЛЯ. Что случилось?
ОЛЯ. Ничего. Одевайся. (Уходит на кухню.)
Пауза.
ТОЛЯ. Оля… (Поднялся с колен, подошел к окну.) Оля, ты посмотри какое небо… Весь мир радуется новому дню, а люди почему-то грустят. Людям следует удивляться. Ведь каждое утро небо светлеет. Разве это не удивительно. Ты посмотри, какой город. Ведь мы живем в Петрополе, черт возьми. (Надевает брюки.) Все мы, ленинградцы, давно потеряли ощущение, что живем в одном из самых красивых городов мира. «Набережные, дворцы, мосты, дворы-колодцы, парки; Северная Пальмира, Петрополь, Петербург, Ленинград» — мы не ощущаем этого. (Ищет носки, находит.) А между тем, для миллионов людей «жить в Ленинграде» — это неосуществимая мечта. Сколько школьников и школьниц, красивых и юных, мечтают жить в Ленинграде. Но, увы, их мечты не сбываются, и они умирают где-нибудь в Бузулуке. (Надевает свитер.) Нам же это удовольствие досталось даром. Но, просыпаясь утром в Петрополе, мы не удивляемся этому… Как это некрасиво, как мы неблагодарны своей судьбе. А потом еще смеем обижаться, черт возьми.
ОЛЯ (входит). Не ругайся.
ТОЛЯ. Прости… Оля, а ты знаешь, что в нашей жизни САМОЕ прекрасное?
ОЛЯ. Что?
ТОЛЯ. Все…
Пауза. Толя подходит к Оле и осторожно дотрагивается до ее живота.
… и вот это.
Пауза.
Звонок в прихожей.
Что это? Кому мы нужны? (Уходит.)
Пауза.
(Возвращается.) Телеграмма.
ОЛЯ. От кого?
ТОЛЯ. От хозяина.
ОЛЯ. Йог квартира?
ТОЛЯ. Йог.
Пауза.
ОЛЯ. Китайцы живут в Китае. (Идет к окну.)
ТОЛЯ (подходит к Оле, берет ее за руку). Олечка, не надо. Прошу тебя… Не надо… Не грусти…
ОЛЯ (высвобождается). Я не запретила тебе говорить! «Венеция, Пальмира, Петрополь» — видишь, сглазил. Тебе надо молчать… (Отворачивается.
