Выносливость - [103]
И чемпион-марафонец, и чемпион-лошадь — физиологические уникумы. Разница в том, что марафонец может заглянуть за пределы текущего момента. Рекорд скакуна по имени Секретариат на Kentucky Derby — 1:59,4 — не побит с 1973 года. Почти тридцать лет спустя, в 2001 году, конь Монарх стал всего лишь вторым, кто преодолел дистанцию быстрее двух минут, оторвавшись от преследователей на пять корпусов. Мог ли он улучшить результат Секретариата? Возможно, если бы Секретариат был в тех же скачках перед ним. Но только человек может мыслить абстрактно и соревноваться с виртуальным соперником: если вы знаете, что кто-то где-то преодолел определенную дистанцию за 1:59,4, вы понимаете, что можно пройти ее за 1:59,3. Соответственно поставленной задаче вы можете корректировать тренировки и планировать темп на соревнованиях.
Конечно, верить в то, что вы можете пробежать марафон за 2:05, — совсем не то же самое, что сделать это. Философы различают обоснованные и истинные убеждения[424]. У вас может быть веская причина верить во что-то (например, в то, что ваша машина в гараже), даже если это неправда (потому что кто-то украл ее). И наоборот, вы можете поверить в то, что окажется правдой (что вы вытащите туза), без веской причины. Знание, согласно некоторым философским учениям, требует обоснованной истинной веры. Для спортсменов самый простой способ приобрести обоснованное истинное убеждение относительно своих способностей — проверить их: вы можете сделать снова всё то же, что и раньше, и даже немного больше. Но вот каков вопрос, поднятый Ноуксом, Маркорой и другими: не преуменьшают ли для большинства из нас такие обоснованные убеждения наши истинные способности? Чтобы продвинуться на неизведанную территорию — скажем, улучшить рекорд марафона на три минуты, а не на три секунды, как надеется Элиуд Кипчоге, — нужен творческий подход.
Как раз перед отметкой «35 км», когда бегуны поднимаются на небольшой холм, Кулсит выходит вперед. На данный момент в лидирующей группе всего четыре бегуна. По мере того как канадец продвигается вперед, марафонец Никсон Мачичим, имеющий результат 2:08, начинает всё больше отставать от группы и позже сходит с дистанции. Оставшуюся часть гонки бегунам приходится сражаться с порывистым встречным ветром. Квадрицепсы Кулсита горят, шаг начинает казаться медленным и отрывистым. Наконец, когда до финиша чуть больше 3 км, два его оставшихся соперника, с лучшими результатами на марафонской дистанции 2:07 и 2:05, начинают отрываться. Ветер сбивает Кулсита, и уже очевидно, что национальный рекорд он сегодня не поставит; но пассажиры автомобиля прессы всё равно возбужденно гудят. Несмотря на ужасные условия, спортсмен прибегает третьим с временем 2:10:55, показывает второй в истории результат среди канадских бегунов и получает место в олимпийской сборной. Однако я помню не время, а то, как он этого добился.
Эта книга — не руководство по тренировкам. Однако невозможно исследовать человеческие пределы, не задаваясь вопросом о том, как лучше их раздвинуть. В конце концов, лучшие способы поменять ограничения очень просты — настолько, что мы лишь вскользь упомянули о них. Если вы хотите бежать быстрее, нельзя дать совет лучше, чем хайку физиолога клиники Мэйо Майкла Джойнера, опубликовавшего в журнале 1991 года статью, которая положила начало погоне за двухчасовым марафоном:
Джойнер — один из ведущих мировых экспертов по физиологии выносливости человека, но он в шутку называет себя «технарем-нудистом». На конференцию, посвященную будущему спортивных технологий и повышению результатов, Джойнер принес в качестве реквизита свою старую боксерскую скакалку 1972 года. Все великие достижения современной спортивной науки — высотные палатки, приборы для отслеживания отклонений сердечного ритма, спортивные напитки, разработанные биоинженерами, и т. д. — сводятся к незначительным манипуляциям по сравнению с более элементарной задачей: заставить разум и тело работать на тренировках, день за днем, в течение многих лет.
По сути, полная беспристрастность, обещанная спортивными технологиями, иногда оказывается самоограничением. Стремление крутить педали велосипеда на определенной целевой частоте сердечных сокращений или с определенной мощностью похоже на поддержание слишком ровного темпа: это снижает вероятность провала, но лишает возможности прорыва. Как писал элитный тренер по бегу Стив Мэгнесс[426], технологические усовершенствования, такие как бег с GPS-часами, «ослабляют связь между восприятием и действием». Экопсихологи часто в качестве иллюстрации приводят езду на мотоцикле. Вы можете контролировать свою скорость, чувствуя под собой мотоцикл и ощущая ритм, когда мир проносится мимо, а можете посмотреть на спидометр. Последнее точнее, но для экспертов, по крайней мере, это не лучший способ оценить, насколько безопасно вы двигаетесь. А если при езде на велосипеде вы смотрите на прибор измерения своей мощности, прежде чем решить, ускоряться или замедляться, вы совершаете дополнительный когнитивный шаг, ориентируясь на несовершенную внешнюю оценку того, как вы должны себя чувствовать, а не на само ощущение.
