Выкуп - [73]

– Полиции просто нужно знать, кто ты такой, – объяснил Тед. – Узнать это можно и по-другому. Но это самый надежный способ. Твои отпечатки останутся неизменными до конца твоей жизни.

Необходимости в такой информации не было, однако это сработало. Потом взяли отпечатки пальцев у Эшли, затем у Фернанды, и наконец очередь дошла до Сэма. Его отпечатки выглядели такими крошечными.

– Зачем их делают красными и черными? – спросил Сэм.

– Черные – для ПДСФ, – объяснил Тед, – а красные – для ФБР. Они любят все более броское, – улыбнулся Сэму Тед.

Все остальные стояли рядом и наблюдали. Они тесно прижались друг к другу, будто черпали силу в этом единении, а Фернанда словно оберегала их, как наседка цыплят.

– Почему ФБР любит красные? – спросила Фернанда.

– Думаю, просто для того, чтобы отличаться от других, – сказал полицейский, снимавший отпечатки.

Другого разумного объяснения этому не было. Но отпечатки, сделанные красным, всегда принадлежали ФБР.

Закончив с отпечатками пальцев, он достал маленькие ножницы и, улыбнувшись Сэму, спросил:

– Можно я отрежу маленькую прядку твоих волос, сынок?

– Зачем? – спросил Сэм, вытаращив глаза.

– По волосам людей можно узнать многое. Это называется проба на ДНК.

Это тоже была информация, без которой они могли бы обойтись, но у них не было выбора.

– Вы имеете в виду – если меня похитят? – Сэм, кажется, испугался, и полицейский в нерешительности остановился. Тут вмешалась Фернанда:

– Просто они хотят, чтобы мы это сделали, Сэм. Я сделаю это сама.

Фернанда взяла ножницы из рук офицера и отстригла крошечную прядку волос Сэма. Потом отстригла прядку своих волос, а затем – Эшли и Уилла. Она не суетилась, но решила сделать это сама, чтобы не придавать этой процедуре какой-то зловещий характер. Вскоре после этого дети, тихо разговаривая между собой, поднялись наверх. Сэм хотел остаться с мамой, но Уилл взял его за руку и сказал, что хочет пообщаться с ним. Ему показалось, что матери нужно поговорить с Тедом о том, что происходит, и он правильно сообразил, что это может испугать Сэма. За очень короткое время с ними столько всего произошло. Фернанда понимала, что, когда после полуночи в их доме будут круглосуточно дежурить четверо вооруженных полицейских, их жизнь коренным образом переменится.

– Нам потребуются их фотографии, – спокойно сказал Фернанде Тед, когда все вышли из комнаты. – И описания: рост, вес, особые приметы – все, что вы сможете сообщить нам.

– Неужели это все может пригодиться, если их похитят? – Ей не хотелось даже говорить об этом, но она должна была знать. Ее мысли были заняты одним: что будет, если у нее отнимут одного из ее детей? Думать об этом было страшно.

– Это очень может пригодиться, особенно если коснется такого малыша, как Сэм.

Он не хотел рассказывать ей, что иногда украденных в таком возрасте детей находят лет десять спустя, когда они прожили другую жизнь, с другими людьми, когда их держали в плену в другой стране или в другом штате. Вот тогда отпечатки их пальцев и образчики волос помогают властям опознать их – живых или мертвых. Что касается Уилла и Эшли, то обстоятельства, в которых могут потребоваться отпечатки их пальцев и образчики волос, могут оказаться еще более зловещими. Если, как в данном случае, речь идет о выкупе, детей будут держать, пока выкуп не будет заплачен, а потом вернут. Тед лишь надеялся, что вернут их, если это случится, в целости и сохранности или что похитители хотя бы оставят их в живых. Он был намерен сделать все возможное, чтобы с ними ничего не случилось. Но они должны быть готовы к любым непредвиденным случайностям, поэтому и важно иметь отпечатки пальцев, образчики волос. Он попросил Фернанду как можно скорее сообщить ему остальные необходимые сведения, и вскоре они уехали.

После этого она некоторое время сидела на кухне в одиночестве за столом, на котором стояла пустая коробка из-под пиццы, думая о том, как могло все это случиться и скоро ли все кончится. Она надеялась лишь, что люди, затевающие это преступление – если только это не плод воображения, – будут пойманы. Ей очень хотелось надеяться, что все это плод воображения, настолько страшно было думать, что все это происходит с ними на самом деле. Если думать, то можно впасть в истерику, а этого нельзя допустить, потому что это испугает детей. Ей показалось, что она держит себя в руках и сохраняет спокойствие, пока она не заметила, что поставила в холодильник пустую коробку из-под пиццы, налила апельсиновый сок в чашку чая и бросила в мусорное ведро чистые полотенца.

– Ну-ну, успокойся, – вслух приказала она себе, – все будет хорошо.

Однако, убирая на место полотенца, она обратила внимание на то, что у нее дрожат руки. Все происходящее было так страшно, что она не могла не вспомнить об Аллане и не пожалеть, что его нет рядом. Интересно, что сделал бы он, случись такое при нем? Он бы, наверное, справился с этой ситуацией более умело и вел бы себя гораздо спокойнее, чем она.

– С тобой все в порядке, мама? – спросил Уилл, который пришел на кухню за мороженым.

– Надеюсь, что все в порядке, – честно призналась она. У нее был очень усталый вид. – Не нравится мне все это.